— Нет, я её не убивал! — последовал твёрдый ответ.
А вот загадочная дама с портрета не подтвердила слова герцога. Она неопределённо пожала плечами и направилась к своему холсту. И вот уже за спиной у герцога — просто портрет. Я разочарованно вздохнула. Артур взглянул на меня, мгновенно всё понял, и, снова пожав мою руку, сказал:
— Не расстраивайся, Мари. Мы обязательно всё выясним, — с этими словами он встал.
— Спасибо, что уделили нам время, отец.
— Не пропадай надолго. И держи меня в курсе расследования. В конце концов, это я его затеял.
Артур неопределённо кивнул и, взяв меня за руку, потащил на выход и кабинета.
Как только мы вышли, я уж было открыла рот, чтобы задать вопрос, но Арт, приложил к моим губам ладонь, и потащил меня прочь от кабинета. А, ну да. Под дверью у всесильного герцога что-то спрашивать и в самом деле глупо.
Он затащил меня в гостиную к Анноре, которая была там же, как всегда невозмутимо попыхивая своей длинной трубкой. Я села, а Артур принялся расхаживать по комнате, кратко пересказывая всю имеющуюся у нас информацию. Я даже думаю, не столько просвещая Аннору, сколько укладывая у себя всё это в голове.
— Итак. После разговора с отцом мы имеем троих крепких подозреваемых, у которых был ярко выраженный мотив убить Розалию Альба.
— Троих? Мотивы? — не поняла я.
— Да. Давай посчитаем вместе. Во-первых, сам герцог Альба, муж покойной. Как мотив — банальная ревность. Герцогиня, только что, не скрываясь, провела время со своим любовником прямо у него в доме. Чем не мотив? — начал Арт.
— Согласна. Но твой отец сказал, что связь длилась уже достаточно долго. Неужели он о ней не знал?
— Лопнуло терпение? Ревность она, знаешь ли, такая. Кипит, как плохое варево в котле, а потом раз — и убежало, — улыбнулся Артур.
— Хорошо, принимается. Кто следующий?
— Кардинал Херонимо Кастильон-и-Салас.
— Великий инквизитор? А, кажется, поняла! Дело в магических экспериментах покойной герцогини?
— Да. Верно. Тёмная магия, в отличие от магии смерти, строго под запретом, а судя по туманным намёкам отца, именно ею герцогиня и баловалась. И кардиналу — её дальнему родственнику, между прочим, это могло очень не понравиться. Оскорбление веры и чести для него более чем серьёзно. Так что, это мотив, и сильный.
— Но он же стар?
— Я бы всё равно не сбрасывал его со счетов. Он ещё достаточно крепок и вполне способен столкнуть женщину с лестницы, я уже не говорю про магию.
— Хорошо, согласна. А кто третий?