— Клари… — начал было Габби.
— Все в порядке, Габби. Я в порядке. Давайте вернемся к нашим планам, — ужасно хотелось встать и сбежать, но я понимала, как по-детски будет выглядеть эта выходка.
Поэтому осталась сидеть и даже попыталась придать лицу каменное выражение. Но, разумеется, этот невыносимый всезнайка Фон Мёнерих был прав. Я по-прежнему была не готова к встрече с прошлым и согласна была бегать от него еще хоть вечность. И слова Фон Мёнериха об отсутствии на совете Двенадцати Рихарда меня заметно успокоили. И да — эта картина меня нервировала своей похожестью. Только вот там был счастливый конец. Тогда как для дочери антиквара все сложилось куда как сложнее.
— Бал по случаю очередного сбора и заседания совета Двенадцати пройдет в Хофбурге. Это официальная резиденция Герцога Фердинанда Пармского и место заседания совета. Он огромный. Там много залов, в одном из них будет проходить бал. Приглашена добрая половина города. У меня тоже есть приглашение. И, разумеется, я приглашен с дамой. Вы же окажите мне честь, Эманум Харлинсон и пойдете со мной на бал? — последний вопрос был задан шутливым тоном и явно не требовал ответа, но я ответила.
— Как я могу вам отказать Артур фон Мёнерих граф Дрез. Вы же сама галантность и очарование. А уж как вы деликатны и умны. Ах да. Еще и красивы. Все нески, наверное, у ваших ног?
— Простите, если чем-то задел вас, Эманум Харлинсон, но у меня к вам просьба. Давайте перейдем на время бала к неформальным отношениям? Будет странно, если я приведу с собой девушку и буду называть её так тяжеловесно — Эманум Харлинсон. Возможно ли, чтобы мы перешли к именам? — и он улыбнулся.
Вот и чего я взъелась?
Он говорит мне все как есть, ничего не утаивая. Может быть, пора и в самом деле высунуть голову из песка и посмотреть в лицо страхам. Братья боятся за меня и любят, поэтому стараются лишний раз не задеть мою тонкую душевную организацию. Вот только когда это вдруг она стала тонкой? Я же сильная? Надо вести себя соответственно. А то как девочка маленькая расхныкалась. И я, улыбнувшись, протянула ему руку и сказала:
— Клариса.
— Артур.
— А может и мы перейдем к именам? Я Габби. Это Себ. Акке ты и так знаешь, — не мог не влезть Габби.
Но это разрядило ситуацию, и вернуло за стол дружескую атмосферу. Вытирая Михеля от каши я услышала вопрос, про который, признаться, и забыла.
— Клариса, а как у тебя с платьем?
— Габби… Я забыла совсем, — и я пронесла ложку с кашей мимо ротика Михеля, что ему не понравилось, и он уж было приготовился зареветь, но передумал и, схватив мою руку с ложкой, сам направил её себе в рот.
— Вот. Я так и думал. Поэтому ты сейчас укладываешь Михеля на дневной сон, и мы идем в одно премилое местечко. Я присмотрел, — самодовольно изрек Габби.
— А одно из моих старых совсем не подойдет? — с ужасом представила я примерки и подгон по фигуре.
— Клари, ну о чем ты говоришь! У тебя все платья насыщенных оттенков. Синий, золото, зелёное с серебром. Это же никуда не годится! — возмутился он.
— А что не так? — все же не теряла я надежды.
— Сейчас в моде пастельные тона с оттенком пудры, — самодовольно с видом знатока произнес Габби.
— Пудры — это как? — выразил всеобщее недоумение Акке.
ebooksa