— Присаживайся, — вновь говорит он.
— Я лучше постою.
Он равнодушно пожимает плечами. Сложив руки на груди, подходит к массивному столу и небрежно опирается на его край.
— Итак, о чем ты хотела поговорить?
Его голос звучит ровно и спокойно. В отличие от меня он расслаблен и явно не нервничает. Господи, а если он все-таки не в курсе того, о чем договорились отцы?
— Я хотела поговорить о сделке между твоим отцом и моим.
— Продолжай, — просит он, когда я смущенно замолкаю.
— Я не уверена, что ты знаешь об условии, которое поставил отец, — говорю я, ощущая как пылают щеки.
— Ты имеешь ввиду брак?
Значит, он в курсе. Судорожно киваю.
— Я думаю, нам не стоит обращать внимание на это. Это же…
— Боюсь, это невозможно, — голос, бесцеремонно прерывающий мое бормотание, похож на бархат, но в глазах Андреева переливается сталь. — Это неотъемлемая часть сделки.
Подавив приступ отчаяния, делаю еще одну попытку спасти ситуацию.
— Ты можешь сказать, что не хочешь жениться, — помимо моей воли в голосе звучат просительные ноты.
В ожидании его ответа, сердце в груди колотится как сумасшедшее.
— Я дал слово отцу.
Я кривлю лицо.
— Вряд ли это будет впервые, когда ты его нарушишь.
— Для той, кто меня совсем не знает, ты делаешь поразительные заключения, — его голос опасно тих, и мне с трудом удается подавить дрожь. — Если тебе не по душе идея замужества, ты можешь отказаться. Но тогда сделка не состоится.
От напряжения у меня стучит в висках. Больше всего мне хочется повернуться и уйти из этого кабинета, но перед глазами встает образ мамы, которая сейчас как никогда нуждается в моей помощи.