— Заметь, не я это сказала.
Какое-то время мы едем в тишине, но вскоре я сама возвращаюсь к беседе.
— Что ты сказал о нас своей маме?
— Что это была любовь с первого взгляда, — иронично усмехается Максим.
— А если серьезно?
— Я серьезен. Учитывая поспешность, с которой мы поженились, она вряд ли поверила бы во что-то иное. Мама — неисправимый романтик.
Интонации его голоса, когда он говорит о матери, пронизаны неподдельной теплотой и нежностью, и я невольно пытаюсь представить себе женщину, сумевшую воспитать такого сына: бескомпромиссного, но заботливого, жесткого в достижении целей, но способного к состраданию.
— Твои родители поженились по любви? — интересуюсь я.
Странная улыбка трогает его губы.
— Тебя это удивляет?
— Лишь в том контексте, что отцы, твой и мой, женившиеся на любимых женщинах, не постеснялись устроить для своих детей брак по расчету, — отвечаю совершенно искренне.
— Возможно, они просто знают больше нас.
Этот странный ответ заставляет меня задуматься. Что Максим имеет ввиду? Есть что-то, о чем я не знаю? Неужели помимо взаимных расчетов в этой сделке замешано что-то еще?
— Что я должна говорить? — спустя время спрашиваю я. — Твоей маме.
— Придерживайся правды во всем за исключением причины нашей свадьбы. Здесь бы я попросил тебя подыграть мне.
Через полчаса автомобиль плавно тормозит у внушительного по своим размерам особняка с огромной зеленой территорией, подернутой первыми признаками осени. Не успевает Андреев открыть для меня дверцу, как на пороге дома появляется хрупкая женщина, одетая в простые черные брюки и серый пуловер с небольшим круглым вырезом, открывающими тонкую шею. В том, как она выглядит нет ничего необычного кроме того, что ее голова покрыта модным шелковым платком, завязанным в виде тюрбана.
Бросаю вопросительный взгляд на Максима, но выражение его лица остается непроницаемым. Властно обхватив рукой мою талию, он увлекает меня к дому.
Чем ближе мы подходим к его маме, тем сильнее бросается в глаза ее болезненная худоба. На бледном лице особенно ярко выделяются потрясающие зеленые глаза — теперь я знаю, от кого Андреев их унаследовал. Но платок… Просто так такие не носят.
— Сынок, как я рада, что вы приехали, — она делает шаг вперед и протягивает к Максиму тонкие руки.
Ее глаза подозрительно увлажняются, и когда Максим оказывается в ее объятиях, она прикрывает их. Бледное лицо вспыхивает радостью, губы, покрытые модной матовый помадой, растягиваются в улыбке.
ebooksa