Задумчиво разглядывая меня, Максим наливает мне воду из бутылки и подталкивает стакан.
— Ничего не ела?
— На съемках была еда, мне не хотелось, — мой голос звучит так, словно я оправдываюсь, и я хмурюсь.
— Как все прошло?
— Как всегда, — я пожимаю плечами. — Это просто работа, я не воспринимаю ее как что-то особенное.
— Если тебе не нравится этим заниматься, зачем ты это делаешь? — в его голосе сквозит неподдельный интерес.
— Я не сказала, что мне не нравится.
— Но ты выглядишь усталой, и в твоем голосе я совсем не слышу энтузиазма.
— Потому что я устала, — резче, чем хотелось, бросаю я. — Стоять перед камерой много часов подряд не так просто, как кажется.
— И?
— Какое-то время, когда все это было в новинку, я очень много снималась, но довольно быстро настало пресыщение, — поясняю я. — Так что я стала соглашаться только на те проекты, которые были мне интересны по той или иной причине.
— А сейчас?
— Прямо сейчас это хороший источник дохода.
Максим недовольно поджимает губы.
— Если деньги — это единственная причина, стоит ли работать в данной ситуации?
— Во-первых, это не единственная причина. Во-вторых, с какой стати мне не работать? У меня есть финансовые обязательства.
— Ты моя жена, — говорит Максим слегка надменно, будто это что-то меняет.
Почему-то эта фраза и то, как он ее произнес, вызывает ироничную улыбку на моем лице. Очевидно, Андреев желает продолжить эту тему, но нашу беседу прерывает официант.
Я делаю заказ. Когда мы вновь остаемся одни, и я начинаю морально готовится к новому витку расспросов, комкая в руках салфетку, из-за спины вдруг раздается кокетливое:
— Какие люди! — а вслед за этим меня обдает ароматом приторно сладких духов.