На моих условиях

— Так что это за съемка? — его пальцы обхватывают мой подбородок.

От него пахнет мускусом, потом и немного цитрусом. Наверное, это запах геля для душа, потому что я знаю — парфюм у него другой.

Беспомощно смотрю в его лицо с веером едва заметных морщинок у глаз, двухдневной щетиной и изгибом чувственных губ, и не могу не вспомнить, как эти губы целовали меня накануне, и что я чувствовала в тот момент сладкой слабости.

Сдерживаю дрожь, но ничего не могу поделать с кровью, прилившей к щекам. О, Господи, Влада, ну, возьми ты себя в руки! Сколько можно вести себя с ним, как подросток!

— Лубук вечерних платьев, — наконец, произношу тихо, облизывая кончиком языка пересохшие губы.

Андреев удовлетворенно улыбается, чуть наклоняется и внезапно звонко целует меня в нос.

— Хорошего дня.

И до того, как я успеваю осознать то, что случилось, он скрывается в спортивном зале.

Глава 21

Когда фотограф произносит заветное «Всем спасибо, все свободны» я едва держусь на ногах. Мы снимали без перерыва больше четырех часов, так что теперь я ощущаю себя выжатой как лимон. Ухожу за ширму, чтобы снять с себя блестящее платье и туфли на десятисантиметровых каблуках, которые оказались на размер меньше, чем мне нужно, потом вынимаю из тугого пучка шпильки, с облегчением распуская волосы.

Мое единственное желание сейчас — это бутерброд с сыром, чашка чая и постель. На большее моей энергии просто не хватит.

Переодевшись в свою одежду, достаю из сумки телефон. Когда я работаю, я всегда перевожу мобильный в беззвучный режим, поэтому сейчас с вялым любопытством пролистываю ленту уведомлений.

Вновь звонил отец. Сообщение от Вари. Еще одно сообщение пришло от сокурсницы из университета, которая просит поделиться конспектами. Когда я дохожу до пропущенного звонка от Андреева и прилетевшего вдогонку короткого текста «Перезвони», сердце предательски екает.

Это было почти час назад. Интересно, он все еще ждет?

Прежде, чем набрать его номер, я зачем-то иду в туалет: мою руки, стираю с губ яркую помаду. Если буду честна сама перед собой, признаюсь, что боюсь. Чего? На каком-то подсознательном уровне, Максим тревожит меня куда больше, чем следовало бы. И заглушить этот страх мне не удается: напротив, после каждой стычки с ним и, особенно, после вчерашнего поцелуя, он лишь усиливается.

На несколько секунд закрываю глаза и резко распахиваю, ловя в зеркале свое отражение. Пышные волосы, искусный вечерний макияж, но выражение лица, глаз новое — я такого у себя еще не видела.

Не желая углубляться в причины этих перемен и устраивать сеанс самокопания, решительно беру в руки телефон и звоню Андрееву.

— Освободилась? — он отвечает после третьего гудка.

— Да, собираюсь… — внезапно хмурюсь, понимая, что едва не назвала его квартиру домом. — Собираюсь возвращаться.

— Я в Ralph’s на Дмитровке. Приезжай сюда.