Твой личный враг

Среди членов семьи мое участие в выставке произвело настоящий фурор. Мне кажется, никогда еще отец не гордился мной сильнее, чем в тот момент, когда я впервые рассказала ему о предложении Дарьи. В тот же вечер он обзвонил всех родственников и близких друзей и заранее оповестил, чтобы они не планировали ничего на вечер шестого июня, а в офисе на инфостенде повесил афишу, чтобы ни один из сотрудников не пропустил ценную информацию о том, что дочь их босса – художница.

Несмотря на то что мы приезжаем к галерее вовремя, нам с трудом удается найти место на парковке. По красной ковровой дорожке мы идем под аккомпанемент скрипки, а в холле попадаем под перекрестный огонь фотоаппаратов. Я всегда знала, что в планах Дарьи было превратить открытие в светское мероприятие, но то, что я вижу, превосходит все мои ожидания. В волнении судорожно цепляюсь пальцами за рукав пиджака папы, с благодарностью ощущая, как он накрывает их своей теплой ладонью.

Просторный лабиринт залов и переходов, выделенных для выставки, полон шумящей толпы. Нарядно одетые люди деловито переходят от картины к картине с бокалами шампанского в руках, сверяются с каталогом, о чем-то перешептываются. Среди лиц я замечаю завсегдатаев арт-тусовок Москвы, нескольких молодых актрис и блогеров-миллионников.

– Прекрасная организация, – искренне хвалит Дарью отец, когда она подходит поприветствовать нас. – Благодарю вас за то, что оценили талант нашей дочери.

– Не стоит, – она тепло улыбается. – У Мирославы большое будущее. Я рада, что она начинает свою карьеру в стенах нашей галереи.

Смотрю на папу с мамой и вижу, как их лица светятся от удовольствия. Все-таки, что бы ни случалось в жизни, родители всегда были и остаются моими самыми большими поклонниками.

Я плохо помню, что происходило дальше. Была официальная часть, на которой Дарья благодарила спонсоров и художников, за которой последовали выступление арфистки и танцоров. Была сотня знакомств, позирований для фотографий и улыбок, от которых у меня вскоре начало сводить скулы. Но сейчас, по прошествии двух часов, я могу с уверенностью сказать, что все прошло успешно. Не сомневаюсь, что по хэштегу выставки уже выложены сотни фотографий, а завтра информацию об открытии можно будет прочесть в колонке мероприятий на многих популярных сайтах.

– Упиваешься успехом? – спрашивает папа, обнимая меня за плечи.

– Я… – оборачиваюсь и смотрю на него вопрошающе. – Думаешь это успех?

– Мира, – он легонько встряхивает меня, – выставка отличная. Разве толпы журналистов и фотографов, осаждающие тебя весь вечер, не убедили тебя? Может быть, ты тогда посмотришь на уголок со своими работами?

Он разворачивает меня к противоположной стене, на которой висят четыре мои картины, и я вижу то же, что и на протяжении всего вечера: порядка десяти человек с интересом рассматривают написанные мною мрачные, нависающие над долиной горы, снежные пики и бушующие морские глубины. Эти картины, причудливым образом переплетенные с моим душевным состоянием этой весной, стали самым сильным из того, что я написала в своей жизни. И, наверное, не могли бы появиться, если бы не драматическая история моих неудавшихся отношений с Даниилом Благовым. Когда я писала их в уединении своей комнаты, я часто ловила себя на том, что вижу перед собой таинственные синие глаза, насмешливую улыбку, слышу бархатистый тембр голоса. И обида, боль, раздражение, выплеснутые красками на холст, освобождали меня, давая возможность вновь дышать полной грудью и видеть мир во всем его многообразии.

– Я так горжусь тобой, – произносит папа, возвращая меня к реальности.

– Спасибо, пап, – шепчу в ответ тихо, чтобы нас никто не услышал, и благодарно сжимаю его ладонь. – Рада, что ты здесь.

Несмотря на то что у меня нет никаких причин для беспокойства, внезапно по спине бежит пугающий холодок. Я резко оборачиваюсь в поисках источника этого ощущения, но вижу лишь редеющую толпу людей.

– Что случилось? – спрашивает отец.

– Ничего, – пожимаю плечами. – Просто показалось. Я пойду Дарью поищу.

Своего куратора я не нахожу, зато встречаю восторженную Нику. После того случая в кафе она больше никогда не заводила со мной разговора о неудавшихся отношениях с Благовым, поэтому мы смогли по-настоящему сблизиться.

– А вот и наша звезда! – произносит она, целуя меня в обе щеки. – Извини, что опоздала. Такое ощущение, что всем сегодня понадобилось приехать в центр.

– Брось, Ника! – улыбаюсь я. – Рада, что ты смогла приехать.

– Крутая тусовка, – говорит она, осматриваясь вокруг. – А afterparty будет?