Сделав заказ у подошедшего к нам официанта, Катя разливает по стаканам газированную воду.
– Кстати о Кирилле, – небрежно бросает она, но я чувствую, что эта тема ее волнует особенно. – Колись, что у вас происходит.
– Как ты узнала?
– Мне надо было сразу понять, что тут что-то нечисто, еще когда Кирилл ввалился к нам посреди ночи пьяный в стельку и все твердил про какую-то стерву, которая не дает ему спокойно жить, – весело отвечает Катя. – Я сегодня утром в светской хронике в «Телеграме» фотки увидела с регаты в Конаково. Обалдела, когда тебя рядом с ним заметила, безмятежно прогуливающуюся по пирсу.
– Я даже не заметила, что нас снимали, – говорю удивленно.
– На таких сборищах всегда полно фотографов, а Гордеев для них лакомый кусочек. Ничего удивительного, что вы попали в объектив. – Катя пожимает плечами. – Ну, так как это вышло? Вы с ним снова мутите и молчите?
– Не мутим. По крайней мере, не так, как ты думаешь, – отвечаю я, в волнении теребя краешек тканевой салфетки, которую положил передо мной официант вместе с приборами. – Мне пришлось обратиться к нему за помощью. Он согласился помочь на своих условиях.
– Вот сейчас ты меня реально пугаешь, Лера. – Катя наклоняется над столом, буравя меня взглядом. – Что такого стряслось, что ты решилась обратиться к Кириллу? Знаю же, что ты все это время даже от его имени в разговоре вздрагивала.
– «Синичку» хотели забрать у дяди за долги. Деньги огромные просто, – сглотнув ком в горле, признаюсь я. – Поразмыслив, я поняла, что Кирилл – единственный шанс спасти дело жизни дяди. Так и получилось.
– Ничего себе. А как у него со здоровьем?
– Восстанавливается после второй химии. Врач говорит, что он хорошо реагирует на терапию.
– Не представляю, как ты все это вывозишь. – Подруга сокрушенно качает головой. – Сначала твой бывший муж, теперь Дмитрий Сергеевич…
– С дядей Димой совсем несложно, – возражаю я. – Он изо всех сил стремится сохранить свою независимость, нанял сиделку и толком не позволяет мне за собой ухаживать. Надеется с помощью Кирилла вернуть лагерь к жизни к следующему сезону и снова работать.
– Это хорошо, что у него такой боевой настрой. Куда хуже, когда люди, услышав свой диагноз, опускают руки или начинают требовать от близких невозможного.
Последняя ремарка, хоть Катя и не называет имен, явно адресована Роману.
– Ладно, с причиной твоей поездки в Москву мы разобрались, – деловито заключает подруга. – А с Кириллом что у вас?
– Это сложный вопрос. Я не знаю.
– Но он взял тебя с собой на регату.
– Да. И… – замолкаю, потому что не знаю, что именно я могу рассказать Кате.
Как-то мы не обсудили с Гордеевым конфиденциальность нашего соглашения. С другой стороны, она моя единственная подруга. С кем как не с ней я могу поделиться?
ebooksa