Посмотри в мои глаза

22
18
20
22
24
26
28
30

Он подмигивает Ларисе, которая с опаской поглядывает на меня, явно почувствовав мой воинственный настрой, и говорит:

– Давай, детка. Я через пять минут к тебе присоединюсь.

Когда девица оставляет нас наедине, я сразу приступаю к делу:

– Что у тебя с Александровой?

Матвей непонимающе разводит руками:

– А что у меня с ней?

– Вот этого только не надо! – взрываюсь я. – Я видел вас за столовой.

На мгновение приятель хмурится, словно пытается понять, о чем я говорю, потом его лицо приобретает виноватый вид.

– Слушай, я обещал никому не говорить, но у девчонки какие-то проблемы, – прямо говорит Матвей. – И серьезные. Она плакала в одиночестве, я просто оказался рядом и поддержал ее.

– Какие проблемы? – напираю я.

– Это ты у нее спроси, вы же вроде поладили с ней.

– Ни черта мы не поладили, – огрызаюсь я, нервно ероша волосы. – И я видел, что вы обнимались.

– Ну а как ты предлагаешь утешать девчонку, которая плачет навзрыд? – он скептически приподнимает брови, словно я не понимаю очевидного. – Разумеется, я ее обнял.

Возмущение Матвея настолько реальное, что у меня почти не остается сомнений: он говорит правду.

– То есть ты с ней… – Испытывая непривычную неловкость, я пытливо всматриваюсь в лицо Матвея. – Нет ничего?

– Я тебе говорил уже, что нет. Я же типа с Ларисой встречаюсь, – говорит он спокойно, но потом не удерживается от усмешки. – А ты, я смотрю, на Леру конкретно запал.

Хочется показать ему средний палец за подкол, но это невежливо – в конце концов, Матвей только что снял огромный груз с моих плеч. Осталось лишь разобраться, кто достает Леру настолько, что она так расстраивается. И, наверное, опять перед ней извиниться.

Глава 22

На полпути к домику первого отряда меня перехватывает директор лагеря Дмитрий Сергеевич, который неспешно прогуливается по территории, пряча голову от солнца под бессменной ковбойской шляпой. Я здороваюсь с ним, собираясь пройти мимо, но он замедляет шаг, и я вынужден сделать то же самое.

– Ну, как дела, Кирилл? – раскатисто басит старик.