Посмотри в мои глаза

22
18
20
22
24
26
28
30

Где искать ее, я не знаю. Но первым делом бегу к КПП, через который, по словам Кати, она накануне вышла за территорию лагеря. До того как прийти ко мне, девушка успела сделать круг вокруг лагеря и перекинулась словами с охранником, который, судя по всему, видел Александрову последним.

Я добегаю почти до указателя «Синички», потом сворачиваю обратно, прикидывая, куда Лера могла пойти из этой точки. И пошла ли? А если кто-то забрал ее прямо с парковки на машине? Но если она уехала, то почему не взяла с собой телефон? Почему никому ничего не сказала?

Снова расспрашиваю охранника про вчерашний вечер. Он подтверждает, что видел, как Лера выходила. Никуда не торопилась. Была одна. Ушла в сторону леса и больше не возвращалась. Мне хочется наорать на него, спросить, почему он не поднял тревогу раньше: в конце концов, из лагеря ушла не просто вожатая, а племянница директора, но все это сейчас бессмысленно.

Недолго думая, я бегу к озеру. Именно туда, к дальнему берегу, где много дней назад я подглядывал за Лерой. Бегу той же тропинкой, внимательно глядя по сторонам, спускаюсь к пляжу, кричу ее имя, но вокруг тишина, прерываемая лишь резкими звуками, издаваемыми дикими птицами, и ни души.

Дождь все усиливается, свистящими порывами налетает пронизывающий ветер, забираясь под одежду, небо затягивают низкие свинцовые тучи. Я возвращаюсь на тропу. Передо мной расстилается лес, который сейчас кажется чужим и неуютным. Тревога усиливается. Несмотря на холод, на спине выступает неприятный липкий пот. Нет, это не из-за пробежки. Просто мне вдруг становится очень страшно.

Честно, я не знаю, что делать дальше. Свою основную версию я уже проверил, и она оказалась ложной. Теперь я могу вернуться в лагерь. Узнать, как обстоят дела там, понять, обратился ли Панин в полицию. Но я боюсь уйти и потерять драгоценное время, если Александрова все еще где-то здесь.

– Лера! – сложив ладони в форме рупора, кричу я так громко, как только позволяет объем легких.

В ответ лишь тишина, но я упрямо кричу снова:

– Лера!

Замираю, прислушиваясь. И вдруг различаю что-то, от чего сердце уходит в пятки. Слабый и едва слышный вскрик.

– Лера!

Возможно, это лишь игра моего воображения, которому так хочется верить в лучшее, но что-то, что я даже не могу толком разобрать, вновь раздается откуда-то издалека.

Я снова срываюсь на бег. Под подошвой кроссовок скрипят земля и мокрая трава, дыхание прерывается, в груди стучит как отбойный молоток, а легкие с трудом качают воздух.

– Лера! – снова кричу я.

На этот раз ответ, который я получаю, больше похож на реальность. «Я здесь», – чудится мне. Я с новыми силами продолжаю прокладывать себе путь дальше.

Я зову ее снова и снова, каждый раз получая в ответ все более четкий ориентир. И вот выбегаю на полянку у малого озера.

Уже здесь от облегчения у меня подкашиваются колени. Лера, целая и невредимая, сидит на огромном валуне. Ее лицо бледное, губы посинели, волосы разметались по плечам. И глаза заплаканные, красные. Но при виде меня в них загорается огонек надежды.

– Кирилл, – выговаривает она дрожащим голосом, показывая на правую ногу между двумя камнями. – Я застряла. Думала, никто не придет за мной…

Она горько всхлипывает, по ее щекам начинают течь слезы. Я же бросаюсь к ней и беру за руки, растирая ледяные пальчики.

– Ш-ш-ш, – шепчу я. – Я здесь. Ты совсем заледенела.