Посмотри в мои глаза

Я запускаю пальцы в ее волосы, обхватываю затылок, упиваясь изумленным выражением на ее лице.

– Кирилл, нас могут увидеть, – шепчет она, пока я целую ее шею.

– Сюда не придут, – убеждаю я грубовато. – А я не могу…

Отбросив сдержанность, я обрушиваю на Леру всю силу своей страсти. Мы словно поменялись местами. Вчера вечером торопилась она, сейчас секунда промедления грозит помешательством мне.

Припав к ее губам, я одним движением проникаю языком во влажную полость ее рта, целую жадно, с неудержимой горячностью. От ощущения ее мягких и теплых губ, от сбившегося дыхания, от маленьких ручек, которые шарят по моей спине, у меня плавится мозг. Ноги становятся ватными, и я приваливаюсь руками к стене кладовой, подминая под себя Леру. Спина девушки оказывается прижатой к доскам, и я подхватываю ее под ягодицы, немного приподнимая, не скрывая своего возбуждения. Я понимаю, что тороплюсь, но возбуждение становится чересчур болезненным, чтобы медлить.

– Хочешь, чтобы я остановился? – спрашиваю я, мысленно содрогаясь от мысли, что она может сказать «да». Но Лера отрицательно мотает головой и тянется ко мне, кажется, с не меньшей страстью, чем та, что бушует во мне.

Одним резким жестом я задираю ее топ. Ставлю ее на ноги и тяну вниз молнию на шортах, следом скатывая плотную ткань с бедер. Лера включается в игру и нетерпеливо стягивает с меня шорты вместе с эластичными трусами. Ее руки дрожат. Глаза сверкают каким-то безумным блеском, а зрачки почти полностью скрывают от меня фиолетовую радужку глаз.

Новая волна возбуждения прокатывается по моему телу. Мысли плывут, похоть затмевает рассудок. Ощущение такое, словно я принял какой-то допинг, от которого кровь быстрее течет по венам. В сознании не остается ничего, кроме ненасытной жажды, желания раствориться в другом человеке без остатка. Давно уже… Точнее, никогда еще я не испытывал подобного примитивного удовольствия.

Голова Леры запрокидывается. Глаза, затуманенные страстью, закатываются. Все ее тело пронизывает дрожь, щеки пылают, она закусывает губу, словно старается удержать крик, а я ощущаю колоссальное удовлетворение.

– Посмотри в мои глаза, – грубо командую я, заводя ее ладони себе за шею, наслаждаясь тем, каким податливым и покорным становится ее тело в моих руках. – Держись за меня.

– Хорошо, – сипло отзывается она с готовностью, которая трогает какие-то особые струны в моей душе.

– Я постараюсь быть осторожнее. – И на этот раз в моем голосе, помимо страсти, слышится просьба о снисхождении.

Ночью я старался продлить наше обоюдное удовольствие, но сейчас все выходит иначе – быстро, резко, неистово. Я забываю про защиту – забываю вообще обо всем. Наше соитие страстное, отчаянное, почти грубое. Оно отзывается мучительными спазмами во всем теле от макушки до кончиков пальцев. Я задыхаюсь, жадно хватая ртом воздух, мощно двигаясь, задавая ритм, за которым Лера безропотно следует.

Когда все заканчивается, я прячу лицо в сгибе ее шеи. Обоняние начинает фиксировать знакомый аромат цитруса и мяты, слух различает громкие басы дискотеки за деревянной стеной, вместе с тем меня затапливает чувство вины.

Что, черт возьми, я наделал?

– Прости меня, – бормочу я, потрясенный случившимся. – Я сам не знаю… Господи. Я так хотел тебя.

– Ш-ш-ш… – Лера притягивает мою голову ближе, нежно гладит волосы, согревает их дыханием.

– Я сделал тебе больно? Я… Черт. Совершенно забыл о предохранении.

– Нет, ты не сделал мне больно. – Она отстраняется, обхватывает мои щеки руками, вынуждая меня смотреть ей в глаза. – Слышишь? Ты не сделал мне больно. И у меня безопасные дни.

– Я потерял голову, – корю себя. – Совершенно сошел с ума.