- Новости хреновые, казачков моих порезали ночью. – прикурив, Лихой затянулся и выпустил сизое облако.
- Господи… Что ты такое ядрёное куришь? – Бага отмахнулся рукой от едкого дыма. – Где твоих порешили?
- Да на мосту над железкой, на Добрынина.
- С которого кормишься, что ли?
- У меня другого моста нет, люди лишних тоже.
- Предъявляешь, что мои побаловались? – насторожился Бага.
- Избави Бог, у нас с вами мир какой-никакой! – атаман махнул рукой на собеседника.
- Сам понимаешь, не мир. Курган над вами смилостивился, благодарите Бога, что такой человек оказался. Сколько потеряли?
- Пятерых похоронили. – Лихой нахмурился, и нервно раздавил недокуренную сигарету о шлагбаум, тут же залез в карман за следующей.
- Божиться не стану, что не наши… Но вроде ночью никто не шлялся, и так за две недели три бригады потеряли, одну так вообще с концами.
- Не ваша говоришь, кто же тогда?
- А что сразу на наших подумал, так начудили, что ли? – Бага нахмурил брови, на лбу прорезались глубокие складки.
- Да словно звери лютые порезвились!
- Может мертвяки откормившиеся? У нас тоже такое бывает! Неделю назад возле цирка, четверых тварь на куски порвала!
- Да не… Двоим головы прострелили, двоим черепа разбили в мясо, будто битой. Одному висок пикой продырявили.
- А вот это уже настораживает...
- Что скажешь, когда скажу, что оружие на месте оставлено? – атаман мазнул взглядом по стоящим за Багой постовым, и нервно выбросил на обочину окурок. – Ну и гадость же этот самосад!
- Ну ни хрена ж себе! - очень искренне удивился помощник Кургана. - Совсем другой расклад выходит! Дай-ка покумекаю...
- Что кумекать… Теперь ночью мост наглухо перегораживать стану, да казачков своих под крышу. И к нам в посёлок так просто не заскочишь.
- Ты на что намекаешь? Нам тоже беречься, раз у нас добыча побогаче?