- А на то, что со всех сторон припекает! Но это не в обиду, большому кораблю большое плавание. Вы сами себя в обиду не дадите.
- Верно сказал… Вот что, доведу до Его сиятельства сию информацию, - собеседника словно подменили, он уже мысленно перенёсся во дворец Кургана, и представлял, как будет докладывать. - Лады, если, что всё же наших рук дело, разберёмся, от чего и почему. Твои тоже «на беспредел» могли пойти… Да не маши рукой, знаю, как бывает! Но если это не наши, и никто из братвы, то надо эту падлу из-под земли достать! С такой угрозой спать спокойно не будешь! Мало нам мертвяков, да всякой шелупони, что вокруг бродит? Ещё с Московской братвой разбираться, борзые стали. Да с детями гор, будь они неладны...
Тут Бага понял, что сболтнул лишнего и замолчал. Взглянув в глаза казака, сочувственно похлопал атамана по плечу, и пошёл к своей машине.
* * *
Спустя четыре часа, после завтрака, одетый в персидский халат Курган стоял в своём кабинете, перед накрытым зелёным сукном столиком, превращённом в поминальный алтарь. На серебряном подносе ручной работы, с декором из позолоты и горячей эмали, стояли церковные свечи, и фотография седого худощавого мужчины в чёрной рамке.
- Эх, Касим Шакирович, Касим Шакирович… Зачем же ты так… Сам полез… - в который раз после известия о гибели друга, Курган сокрушался по потере. – Сявку эту, что тебя в капкан завела, я достану, из-под земли достану!
Вздохнув, самоназванный князь зажёг свечу. Перекрестившись, понуро побрёл к столу. Смерть подельника, погибшего из-за вонючего шныря, заманившего бригаду в ловушку, выбила Кургана из колеи. Весь вечер и половину ночи метался по кабинету, орал на слуг и подчинённых. Чуть до греха не дошло – под горячую руку попался один из бригадиров. Так бы и порешил его на месте по беспределу, если бы не вмешался Бага, земляк и близкий друг Касима, заведовавший складами с имуществом княжества. Багман, как звали в миру завсклада, в последний момент уговорил князя не ломать понятия, карая невинного. Чуть поостыв, Курган поставил Багу на место Каши, отдавая тому последнюю честь. Да и внешне Бага напоминал павшего, хоть и на десяток лет моложе…
- Ваша светлость! – в кабинете неслышно возник лакей, застыв в почтительном поклоне. – Виноват-с! Их сиятельство, граф Багман Газизович, просит Вашей аудиенции по неотлагательному делу!
- Давай, Сенька, зови! – обречённо махнул Курган, грузно падая на своё кресло-трон.
Лакей исчез, и в кабинет вошёл одетый в чёрную полевую форму заместитель, прикрыв за собой дверь.
- Ваша Светлость! Моё почтение и доброго здравия!
- Присаживайся! – князь покровительственно показал рукой на золочёное кресло у камина. – К столу теперь не садись, не по чину тебе.
Пока подельник устраивался, Курган поднялся, прошёл по кабинету, и уселся в кресло напротив. Не торопясь, налил себе коньяку из стоящего на столике графина богемского хрусталя с позолотой. Закрыв глаза, поводил носом над бокалом, вдыхая чарующий аромат «Л"Эссанс де Курвуазье» пятидесятилетней выдержки.
- Тебе не предлагаю, знаю, что не пьёшь… - Курган отпил маленький глоток, наслаждаясь богатым и шелковистым вкусом напитка. – Зачем пришёл?
- Ваша Светлость…
- Для тебя теперь – Олег Иванович. И только в этих стенах!
- Понял… Атаман пятовских казаков приезжал. - Бага быстро рассказал о разговоре с Игнатом, не упуская и не перевирая деталей.
Курган выслушал, не перебивая. Когда помощник замолчал, князь задумчиво поболтал тёмно-янтарную жидкость в бокале.
- Битами черепа разбиты, говоришь? У самого мысли есть, кто таким балует? – вопросительно приподнял бровь пахан.
- Кроме фанатов, больше некому. Подонки отбитые наглухо! Удивляет только, что стволы не взяли.