Во дают. Быстро всё расписали. А мне интересно, это какая сука про мой двухдневный плен болтает. И это не шутки. Надо попробовать узнать.
— Отлично, Пётр Никодимович. А не подскажите куда переселят Марию Николаевну с дочкой?
— Ну мы же не звери какие. Есть комната причём большая, правда в коммуналке. Но зато не далеко, Можайский переулок. Приличные соседи, — ответил Никодимыч, улыбаясь ещё шире жирными губами.
— Я буду вам очень признательна, если подскажите, кто написал про плен дочери, — я даже подмигнул Никодимовичу.
— Э-э-э… А, вот нашёл. Письмо пришло из полка, где служила их старшая дочь. Написал некий, Зузин Андрей Ильич. Это письмо давно пришло, но как говорится пришлось, кстати, — и Петя Никодимович, подойдя ко мне погладил меня по предплечью.
А ведь он моё подмигивание принял за флирт. А у девушки есть преимущества, я-то по своей мужской глупости этим не пользуюсь. А замполит то, какая сучка, и когда успел стукануть?
— Ну что же, спасибо, Пётр Никодимович, за информацию. Но я думаю, что разочарую вас, Аристарх Леонидович. Вы эту квартиру не получите. Ой, простите меня, с моей стороны невежливо, забыла представиться. Гвардии старший лейтенант Евгения Ивановна Красько, лётчик-истребитель.
Лица у гостей вытянулись, ордена на моей груди производили впечатление.
— Да-да, та самая старшая дочь Ивана Павловича. Видите, как всё складывается, меня вызвали в Москву и Звезду Героя мне вручал сам Калинин. А сейчас я в отпуске. Что касается Ивана Павловича, между прочим сотрудника НКВД, то он находится в длительной служебной командировке. А я сейчас позвоню его начальству. И пусть мне комиссар государственной безопасности 3-го ранга скажет, почему семью заслуженного сотрудника государственной безопасности причислили к врагам народа, а его самого записали в пособники фашистам. А может это ваша личная инициатива? Или вы торгуете жилплощадью? А может вы по приказу немецких агентов мараете имя сотрудника НКВД и пачкаете имя Героя Советского Союза?
Я решительно подошёл к телефону, был в нашей квартире такой, и стал набирать номер. Я на самом деле намерен был звонить Судоплатову. Лица гостей превратились в лица утопленников. Своим гостям посоветовал пока никуда не уходить и набрал номер. Трубку взяли почти сразу.
— Судоплатов у аппарата, — ответил приятный баритон.
— Павел Анатольевич, вас беспокоит Евгения Красько.
— А, это вы Евгения Ивановна. Вижу, решили воспользоваться моим предложением?
— Не знаю даже как сказать. Здесь к нам в квартиру пришли гости, с целью выселения. Меня записали в покойники и в предатели, а отца без вести пропавшего.
— Что за люди, кто же такие? Что проявляли интерес к работе Ивана Павловича?
Я повторил фамилии представителей, которые находились у меня.
— Вы, Евгения Ивановна, без приключений не можете, — засмеялся Судоплатов.
— Да что вы? Какие приключения? Я тихая и безобидная.
— Нам уже сообщили, как тихая и безобидная двух бандитов пристрелила, а третьего в милицию сдала. Кстати, вы оказали помощь актрисе, которая мне нравится. Как актриса, конечно.
— Да вы что? А хотите я у Шведовой контрамарки возьму на спектакль? Она мне обещала. Завтра в театр к ней собираюсь.