Летчик. Фронтовая «Ведьма»

22
18
20
22
24
26
28
30

— Товарищ гвардии полковник… — начинаю доклад, но командир обрывает.

— Проходи, Женя. Вечером полетишь на задание. Вот смотри на карте, река Миус и здесь Некрасова Балка. Там тебя будут ждать партизаны. Полетишь одна, точнее с тобой будет пассажир. Кто и что не расспрашивать. К крыльям закрепим небольшой груз, ну и так по мелочи. Ты в ту сторону летала и не раз, ориентиры знаешь. Лететь на предельной дальности придётся, пробуй планировать, топливо сэкономишь. Из отряда обещали, что возможно помогут с топливом, но не факт. Поняла?

— Да, Иван Васильевич. Я там речку Каменку помню, маленькая правда. Не заблужусь.

— Одень гимнастёрку с погонами сержанта. Документы оставь, мало ли что. Заметишь фрицев в бой не вступать, да и чего ты там навоюешь с пулемётиком. Всё иди готовься, — и полковник выпроводил меня из штаба.

Ну Слава Богу, а то я от безделья захандрил. На этажерке это не на истребителе, но всё хлеб. Скучаю я по полётам, что есть, то есть. Вечером, уже после ужина, пришла машина привезли мужика в штатском. Сопровождали его из «Смерша», до вылета он ни с кем не общался. Из штаба вышел, только когда загружался в нашу «этажерку».

Через линию фронта перелетели без шума, на бреющем полёте. А вот дальше пошло не всё гладко. Напоролись на скрытый участок с зенитками и прожекторами. Мне чудом удалось вывернуться, в результате отклонился севернее. Немного проплутав, ориентиры ночью сложнее отслеживать, вылетел к реке Миус. Поймав этот ориентир, сверился с картой и осторожно выдвинулся на северо-запад. Для этого мне пришлось лететь над самой землёй. В результате к нужному времени опоздали больше чем на два часа. Партизаны зажгли костры, когда мы накручивали третий круг. Из-за увеличенного расстояния топлива сжёг больше, чем рассчитывали. Посадил «этажерку» без осложнений. И первый вопрос, который я задал после обмена паролями, что с топливом? А с топливом всё только в мечтах. На обратный путь мне точно не хватит, если даже полечу по прямой, о чем и решил сообщить партизанскому командиру.

— Мужики, командир с вами? — спросил я у бойца с немецким автоматом.

Подошёл дядечка лет пятидесяти в брезентовом плаще.

— Командир отряда Рыжов Александр Александрович. Можно по-простому Сан Саныч, — представился он мне.

— С топливом поможете? — задал я ему насущный вопрос.

— Не получилось. Думали захватим временный склад, но увы. Там только масло и солярка. Для самолёта не подойдёт.

— Ситуация, вот же непруха. И что теперь делать? Мне на остатках даже до линии фронта не дотянуть, — расстроился я.

— Предлагаю спрятать, закатим в лес и ветками закидаем, — подал идею Сан Саныч.

— Ага, а потом меня под трибунал, за то, что технику противнику оставила. Поищите дурака за четыре сольдо.

— За четыре чего? — не понял Рыжов.

— А, не важно. Надо «растяжки» поставить, — предложил я свою идею.

Командир отряда уставился на меня, явно не понимая о чём речь. Рядом с ним стоит мой пассажир и тоже смотрит удивлённо. Что их так возбудило? Я уставился на них вопросительным взглядом.

— Простите, товарищ пилот, а что такое растяжки? — спросил Сан Саныч.

— Проще показать. Гранаты есть? В смысле «лимонки». Точнее Ф-1.

— Найдём. Громов, а ну подь сюды, — позвал командир отряда.