– За мной дело не встанет. Работорговцы вне закона, так что топить их дело благородное. Никто не рискнёт даже открыть рот на Панаму в этом вопросе. Но почему, Митрофан, ты сунулся именно туда?
– Ты же в курсе, что у меня в корпусе присутствуют люди Крыжова, из тайной службы. Через них мне передали письмо от самого государя, где схематично на карте указаны примерные золотоносные месторождения. Мне остаётся с геологами провести разведку в радиусе ста двадцати километров от этого поселения. При обнаружении богатого месторождения, мы, точнее Азиато-Африканская компания заявит себя на права в этих территориях. Появится ещё одна колония, думаю, что это дело повесят на наши шеи, – закончил говорить Рогов.
Своим откровением генерал Рогов не особо удивил адмирала Рамоса, он что-то такого и ожидал от своего короля. Пока глупые португальцы торгуют живым товаром, король Иоанн Первый захватывает колонии, где золото валяется почти под ногами. Серджио Рамос даже испытал некое внутреннее чувство гордости, что служит такому умному и дальновидному королю.
Глава 5
Интерлюдия. Российская империя. Екатерина Вторая.
Российская императрица Екатерина Алексеевна с утра находилась в прекрасном настроении. Тому было несколько причин. Её новый любовник Пётр Завадовский старался почти всю ночь, хоть она и не выспалась, тем не менее чувствовала прилив энергии. Вторая причина, приехал Гриша Потёмкин, к которому Екатерина продолжала чувствовать нежные дружеские чувства. В нём императрица была уверена, Гриша её никогда не предаст. Третье – пришли новости об очередных победах генерала Суворова. Александр Васильевич в очередной раз разогнал мятежников. Оренбург вновь под контролем властей. В письме Суворов указал, что часть войск отправит к Перми, а сам выдвинется к Екатеринбургу. Правда Емельяна Пугачёва пока не схватили, но это вопрос времени. После бесед с послом, точнее бывшим послом Казимиром Годжинским, Екатерина много раз думала о том, что крепостное право надо отменять. Ведь не просто так поднялись крестьяне на это восстание. Не поддержи чернь
1
Пугачёва, то и не было бы таких громких событий. Давно бы изловили Пугачёва и казнили. В мыслях императрицы всплыли воспоминания годовалой давности, когда прибыл новый посол Виктор Валлет на замену Казимира Годжинского. Тот запомнившийся разговор произошёл на званом вечере, где высшая аристократия собиралась для игры в карты. Екатерина, как страстный любитель карточных игр, всегда присутствовала на таких вечерах. Казимир Годжинский за годы своей службы послом в России навёл дружеские отношения со многими аристократами. Да и сама Екатерина относилась к нему благожелательно, но до любовной интрижки дело не дошло, хотя сама императрица была бы не против. Прибыл новый посол и Годжинский посетил вечернее сборище, чтобы в неформальной обстановке представить Виктора Валлета. В процессе вечера удалось переговорить, точнее Годжинский улучив момент, когда Екатерина сделала перерыв в карточной партии, чтобы передохнуть. Разговор начала первой сама Екатерина.– Казимир Мазурович, я так понимаю вы покидаете суровую Россию, раз привели познакомить вашего нового дипломата. Жаль, очень жаль. Надеюсь, что в вашей карьере это повышение. И прошу обращайтесь ко мне по имени отчеству, ведь мы не на официальном приёме, – Екатерина говорила мягким тоном, что также выказывало её расположение к панамскому послу.
Екатерина знала, что у Годжинского и Дашковой была интрижка, её подруга сама об этом рассказывала. При чём восхищалась мужскими способностями панамского посла. Сейчас, понимая, что Годжинский в ближайшие дни покинет Россию, русская императрица жалела, что сама не подвела их отношения к постели. Но тогда не хотелось обижать Потёмкина, а сейчас похоже поздно.
– Так и есть, Екатерина Алексеевна. Долг службы зовёт. И да, вы правы, меня действительно ждёт повышение, но говорить об этом рано, боюсь сглазить, – ответил Годжинский, улыбаясь приветливой улыбкой.
– Может скажете что-то на прощание, вроде приятного и умного совета? Я почему-то думаю, что вы больше не появитесь в России, – императрица говорила так, что можно подумать будто она заигрывает с собеседником по диалогу.
– Кто я такой, чтобы давать советы Екатерине Великой, – вновь чарующе улыбнулся Годжинский.
Екатерина шлёпнула посла по руке своим веером, но не сильно, только чуть прикоснулась. Такой жест также выдавал Екатерину к желанию пофлиртовать.
– Будет вам набивать себе цену. Мне всегда были приятны разговоры с вами. Не так часто встретишь человека, который ничего от тебя не хочет, точнее не старается чего-то от меня получить. С удовольствием выслушаю ваши пожелания для меня, будьте так любезны.
– Продумайте, как отменить крепостное право. Как только вы это сделаете, потомки назовут вас «Освободительницей». У нас в королевстве крестьяне получают свободу, а результат их труда увеличивается в два, а то и в три раза. И дело здесь даже не в том, что у нас погодные условия более комфортные. В данном случае крестьянин понимает, что он работает не только на барина, а в первую очередь на себя. Семья его живёт в сытости, а по налогам нет недоимок. Тем более под вашей рукой сейчас Крым и юг империи. Понимаю, что любой монарх зависит от своего окружения. К сожалению, окружение не всегда бывают преданы своему монарху. Но и здесь можно найти выход. Например, королевский конвой из наёмников.
– Да где взять таких наёмников, чтобы за золото не продали своего подопечного? Уж не на ваших ли намекаете? Я слышала, что англичане желают нанять ваших солдат для действий в Новом Свете, – произнесла Екатерина с совершенно серьёзным выражением лица.
– Согласен, среди наёмников хватает всякого сброда. Например, швейцарские гвардейцы охраняют Папу Римского уже более двух с половиной веков и предательства с их стороны не замечено. Что касается наших солдат? Отвечу вам в некотором пояснении. Наш король за невыполнение приказа или предательства наказывает жёстко, но справедливо. Не хочу я принижать боеспособность вашей армии, но наши солдаты подготовлены значительно лучше. Так что я бы не исключал возможность вашей охраны наёмными гвардейцами из другой страны.
– Согласитесь, что провести государственный переворот становится ещё проще, – выказала Екатерина сомнение.