В шкуре демона

22
18
20
22
24
26
28
30

На вид в армии соперника было сотни под три воинов, вдвое больше, чем у меня, но я совершенно не строил иллюзий по поводу битвы ни с ней, ни с самим красномордым.

Он же слегка ударил копытами по бокам своей Гончей-переростка и потрусил ко мне, а его войска качнулись вслед.

Вовагры, меж тем, увидев нового противника, все топтались на месте. Но кагар Адык был не и пугливых. Откуда-то из тыла потянулась длинная цепочка гаваков. Нуразги вновь споро рассаживались на хряков, готовясь принять более привычный, нежели штурм крепостей, бой.

— Вождь! Назад! За стены!.. — вдруг послышалось на окраине сознания. Оказывается, пока я крутил башкой и офигевал от происходящего, Сидрах надрывался, пытаясь докричаться до непутевого командира.

Но увы! Мы уже никак не успевали отойти в крепость. Собравшиеся вокруг меня Гончие образовали скалящий клыки полукруг. Подле встал верный Барбосса с вороненой фигурой Кузнеца на загривке. Они готовы были умереть рядом со мной и ради меня. А я стоял и тупил, глядя на приближающегося демона. Странный фатализм сковал мои члены.

Все это время я пытался быть тем, кем не являюсь, тщился и пыжился, совершая ошибку за ошибкой, а сейчас, наконец, узрел настоящего Высшего Демона, Наследника Великого Дутура, по праву претендующего на Трон Грозди. Как же жалка была подделка!

На ярко-красной морде моего соперника играла еле сдерживаемая злобная улыбка. Глубоко посаженные глазки пылали бешенной злобой и в то же время в них клубилось торжество. В отличие от меня, он не был облачен в природную броню, перекатывающиеся гипертрофированные мускулы были «защищены» лишь одной набедренной повязкой. В руках Высший держал подобный моему топор. Я бы рассмеялся в лицо тому, кто поставит хоть рубль на меня в схватки с ним!

Армия демона медленно приближалась к моей гордой кучке и в ее поступи была смерть.

— Агри. Какая встреча, хе-хе… — издевательски прогрохотал демон, остановившись метрах в двадцати от меня. Его низкий бас раскатился по полю боя и, наверное, был слышан у самых Топных Теснин. — Ты маленький ублюдок, мне пришлось к тебе тащиться почти десять дней…

Я сглотнул и покрепче перехватил секиру. Масса серокожих тварей позади моего соперника вдруг забесновалась в едином порыве, заулюлюкали и зарычали, превратившись в пружины, готовые сорваться и убивать. Несколько десятков серых Гончих начали заходить с флангов, а пехотинцы, сверкая стальными наконечниками копий, заухали и застучали щитами.

— Ты что молчишь, урод? — снова вопросил красномордый и, перекинув ногу, легко соскользнул с загривка своей Гончей. — Ты что, не узнаешь своего брата Дребадана, мать его, Хуара?

Помахивая секирой, он подошел ближе. Твари за его спиной взвыли еще сильнее и тогда Дребадан, обернувшись, гаркнул:

— А ну заткнулись! — и продолжил, обращаясь ко мне. — Гляжу тебе, братец, и тут надирают зад, хе-хе?

А меня вдруг осенила странная мысль. В голосе красномордого совсем не было злобы. Природная грубость, да… Но так не говорят с тем, кого собираешься валить.

И тогда я сделал потрясающе глупую вещь.

Одним прыжком соскочив с Шарика, я шагнул к красномордому и, не давая ему опомниться, заключил в горячие объятия:

— Дреб, старина, как же я рад тебя видеть!..

И тут же ощутил могучие хлопки по спине.

— Ладно, будет тебе… Всего полгода прошло с нашей последней попойки…

Он оторвал меня от себя, и с прищуром посмотрел на нуразгов.