Законы Нижнего мира

Глава 11

Потолок покрытый ржавчиной выгибался, словно плавящийся металл, поверхность его начала трескаться, из вздувшегося пузыря вылезли руки, их было много, десятка два. В середине появилось очертание лица, поверхность потолка в этом месте лопнула, голова, висящая на широком, нечеловеческом позвоночнике, потянулась к Торну. Это была женщина. Мертвецки бледное лицо, слишком широкая прорезь рта с отсутствием губ. Из глаз торчали какие-то металлические стержни то ли гвозди, то ли спицы, из левого — два, из правого — три. Они, вместе с бешено двигающимися яблоками, метались из стороны в сторону. Глаза, словно были лишены мышц и нервных окончаний, а потому не могли остановиться и сфокусироваться на чем-то. Женщина открыла свой беззубый, черный рот и гулко прошипела:

— Не бойся… не бойся… прош-ш-шу…

Торн, наконец, вспомнил, как дышать, воздух тугой волной обжег легкие. Юноша дернулся в сторону, обо что-то больно ударился. Резко открыл глаза.

Он лежал на полу своей комнаты. Лоб, сильно саднило, видимо, не слабо приложился, будет шишка.

Что-то не так. Торн с усилием попытался отвлечься от голосов в голове, которые в этот раз звучали громче, чем обычно. Во дворце творился небывалый хаос: грохот, крики, топот сапог, лязг металла. Юноша с усилием приподнялся, посмотрел по сторонам. Его комната изменилась, все: стены, пол, потолок, были мелко исписаны черными неведанными буквами или иероглифами. Торн присмотрелся внимательнее, каждый знак — это рисунок. Здесь изображались калечные люди. У кого-то не хватало конечностей, кто-то выгибал ноги, руки, шею или спину под неестественными углами. Бесчисленное множество калек, вязью сплетались в жуткую письменность.

Торн, поддавшись какому-то непонятному порыву, резко встал и стал одеваться. Выбрал одежду, которую носил, будучи сумеречным, нацепил ножны с мечом, как всегда — на пояснице. Оружие было хорошим, почти, как его самый первый клинок, не хотелось оставлять.

Пока юноша одевался, краем глаза он заметил, что странные письмена начали двигаться, змеями сворачиваться в кольца или убегать с места на место. Торн тряхнул, разрывающейся от боли головой и выскочил из комнаты.

Коридоры поросли какой-то непонятной оранжево-серой субстанцией, сквозь которую виднелись ржавые, обветшалые стены. Было очень сыро, с потолка капала вода, стоял страшный смрад. Что-то тронуло сознание юноши, что-то из детства. Да, ему приходилось ночевать в подобных местах, когда он сбежал из приюта: заброшенные дома, подвалы, трущобы. Разве что не было этой противной поросли. Что это такое Торн не представлял.

Архитектура убежища Ктара изменилась. Коридоры вели не туда куда раньше, они стали длиннее, имели огромное количество разветвлений, выводили в заброшенные комнаты, заставленные плесневелой, разваливающейся мебелью. При этом все происходящее не было похоже на сон и, пожалуй, это-то и было самым страшным. Торн уже отчасти привык к своим кошмарам, они мучали, изводили его, но сознание сохраняло надежду на пробуждение, на то, что скоро кошмар закончится. Сейчас же надежды не было, все было слишком реально, как в тот раз, когда он получил эту проклятую руку.

Из-за поворота, в конце коридора вышло странное существо. Серое, склизкое тело, на двух коротких, мощных ногах, туловище сильно наклонено вперед так, как будто существо должно было передвигаться на четырех лапах, однако передние конечности были слишком малы и слабы, чтобы на них можно было опираться. Из спины твари торчало пять металлических прутов, покрытых той же субстанцией, что и поверхность вокруг. Морды у существа не было, даже голову выделить было сложно, просто тело заканчивалось более узким отростком, но так было до того, как существо почувствовало Торна. Оно повернулось к нему. Тело чуть удлинилось, и из того места, где условно можно было выделить голову, образовалась, по-другому и сказать сложно — просто вырезалась сквозь плоть, вытянутая зубастая пасть. Монстр издал пронзительный вопль и с неожиданной прытью, бросился на Торна. Юноша не стал испытывать судьбу, даже к мечу не потянулся, бросился прочь.

Поворот, поворот. Торн уже давно не понимал, куда бежит. Чавкающие звуки за спиной подгоняли, мешали думать. В какой-то момент юноша разозлился сам на себя и резко остановился. В конце концов, почему он должен убегать? Никогда страх не делал из него труса. Торн оглянулся, за спиной никого не было, шагов тоже было не слышно, зато появился другой звук. Визг циркулярной пилы, лязг металла о металл, скрежет шестеренок. Шум нарастал, он исходил отовсюду, будто Торн оказался посреди завода. Он побежал прочь, снова не разбирая дороги, только бы поскорее оказаться подальше от этого ужасного места. В голове шептало: «Отдай, отдай, отдай».

Ноги скользили по мокрому полу, чтобы избежать падения и вписаться в поворот, Торн резко затормозил, ударился в стену, хотел было бежать дальше, но внимание его вдруг привлекла фигура в углу. Ребенок, судя по одежде и комплекции — Неил. Он стоял спиной к Торну, уткнувшись в грязный угол и тихо скулил, кажется — плакал.

— Эй, — робко позвал Торн. — Ты чего тут? — он подошел к мальчику и положил руку ему на плечо. — Давай, надо уходить отсюда. Ты видишь, здесь…

Юноша осекся, Неил повернул голову, вместо глаз на его лице зияло два черных провала, из которых сочилась ярко-оранжевая жидкость. Торн дернулся назад, врезался в стену, перед лицом его оказался разрезанный пополам человеческий глаз. Юноша с ужасом понял, субстанция, покрывающая стены — это перемолотые человеческие останки, кости и мясо. Торн шарахнулся от стены, поскользнулся и упал на пол, больно ударившись затылком. В глазах потемнело.

Стук в висках постепенно переходил в грохот, в топот сапог. Торн открыл глаза и осторожно сел. В соседнем коридоре пробежал отряд наемников, молчаливые, сосредоточенные, на него даже внимания не обратили. Юноша посмотрел по сторонам, окружение приняло привычный вид: стены, пол, потолок из обычного камня, Торн даже понял, где находится — в коридоре возле кухни и склада продуктов.

Ощущения от восприятия не изменились, стерлась грань между бредом и реальностью, Торн не мог больше сказать, что настоящее, а что нет. Голоса в голове звали, уговаривали, требовали. Юноша попытался представить себе Аделу. Вот она стоит у крыльца с ведром воды, улыбается… или плачет. Торн напрягся, пытаясь увидеть лицо девушки, ничего не получалось, черты размывались, ускользали.

Юноша прохрипел что-то нечленораздельное, поднялся и побрел по коридору, опираясь о стену, словно пьяный. Внезапно опора ушла из-под плеча, Торн через дверь ввалился на кухню. Прошел пару метров, взгляд упал на широкий пенек с вколоченным в него топором для разделки мяса. Юноша вспомнил, как он безуспешно боролся с поленьями во дворе дома Аделы. Дыхание его стало тяжелым, лицо сморщилось, словно от сильной боли, он схватил топор и издал дикий, отчаянный крик.

***

Монстр был чуть меньше трех метров в высоту, передвигался, как на двух, так и не четырех лапах. Верхние конечности были значительно длиннее нижних, тонкие и узловатые, они, тем не менее, обладали недюжинной силой, а тридцатисантиметровые когти делали из них по-настоящему смертоносное оружие. Правая и верхняя часть тела были покрыты густой рыжей шерстью, нижнюю часть и левую сторону обтягивала жесткая, серая кожа. Голова была чем-то похожа на лисью морду, только пасть гораздо больше, вытянутее и усеяна длинными острыми зубами. Над пастью сияли два ярко-голубых глаза.