Не изгой

Он откинул голову назад, приподнимая, и в его взгляде вспыхнуло удивление. Уголок рта приподнялся.

— Мы ссоримся из-за этого?

— Мы не ссоримся.

— Мы расходимся во мнении. Ты собиралась мне что-то сказать.

— Нет, не собиралась.

Он сильно нахмурился, и отступил на шаг. Он переоценивал меня.

Отлично, теперь он смотрел на меня как на душевнобольную, но по совершенно неправильно причине.

На его лице появилась легкая усмешка.

— Послушай, ты права. — Он оглядел меня с ног до головы. — Сейчас ты, кажется, в порядке. Не хочешь пойти куда-нибудь выпить?

Еще выпивка.

Но, боже мой. Завтра мне нужно вернуться к своим таблеткам, а я не могла принимать их, когда пила, и прошлая пятница должна была стать моим последним днем отсрочки. От того, от чего я страдала, не было отдыха, если только это не трансформировалось и не росло, и я бы крутилась, и у меня была бы такая ночь, как сегодня.

Но, с другой стороны, кого я обманывала?

Это не сработает, и с таким же успехом я могла бы отпугнуть его прямо сейчас.

— Я не могу этого сделать.

Он не ответил.

Это было прекрасно.

Это сильнее вонзило нож мне в грудь, но я должна была это сделать. Я должна была сделать это для него.

Мне пришлось отказаться от этой идеи, потому что это была еще одна причина, по которой меня трясло сегодня вечером. Саша была права. Он был ненастоящим. Предполагалось, что появление парня в школе все исправит? Но дело было не в том, чтобы завести парня, а в том, чтобы кто-то полюбил меня, даже просто проникся ко мне симпатией, потому что я многим не нравилась. Своей матери. Чеду. Моему отцу. Моей мачехе. Хантер был очень крутой, и мысли о нем заставили меня немного расслабиться.

Мне нужно было написать емейл одному Медвежонку, но вернемся к ситуации в моей гостиной.

Кат стоял, все еще выглядя чертовски хорошо, и я постаралась не обращать на это внимания, направляясь к обеденному столу. Этот разговор никоим образом не мог состояться, когда я сидела на своем милом удобном диване. Если бы мне пришлось сбежать или даже попросить его уйти, я бы боролась со своими подушками, чтобы встать, и тогда весь драматический эффект был бы утрачен.