Не изгой

— Что?

— Ты прав. Моя мама — та еще штучка, я всегда это знал, но никогда не принимал во внимание, и ты прав насчет Дика. То, что он сделал, дерьмово, и он вел себя как гребаная сука. И ты также прав насчет Шайенн. Я вижу, что мне придется познакомиться с ней поближе из-за тебя, но, кроме того, она кажется довольно крутой.

Камни, о которых я и не подозревал, просто упали с моих плеч.

— Она чертовски потрясающая.

— Ага. Я начинаю понимать это. — Он кивал, и вдруг его глаза закрылись, а голова опустилась. — Я был мудаком.

Этот разговор оказался легче, чем я думал. Чед выполнил большую часть работы.

Он продолжает:

— И я знаю, что ты собираешься установить какие-то правила, но ты не обязан этого делать. Я серьезно. Я понял. Это не круто, что я так часто упоминаю твое имя в «Бреско». И в «Роббинс», и в «Хэнк Бургерс», и, ну, в тонне других мест, о которых ты не знаешь, и нам, вероятно, не стоит вдаваться в подробности.

Конечно.

Но я устал.

Я покачал головой.

— Я скучал по тебе.

— Я мудак.

— Ага.

— Я буду работать над тем, чтобы не быть мудаком.

— Было бы хорошо.

Он немного подождал, оценивая меня.

— Мы можем поговорить о Саше, потому что я в некотором роде в жопе из-за нее. У меня от нее голова идет кругом, чувак. — Он выдохнул, бросив на меня печальный взгляд. — Я не знаю, утро сейчас или вечер, и я понятия не имею, как справиться с этим дерьмом.

Теперь я устал еще больше. Все дерьмо, которое накапливалось, исчезло после этого единственного разговора. Чед старался не быть мудаком, и я сразу вернул своего лучшего друга. Это заняло чертовски много времени.

— У нас завтра игра.