Один из вышибал направился в нашу сторону и остановился у нашей кабинки, проверяя нас. Он увидел бренди в руке Саши, ее ладонь между моими руками, то, как мы обе откинулись назад и как никто из нас не разговаривал.
— Цыпочки. — Он покачал головой и направился к выходу.
Девушки попрощались, и одна за другой они тоже начали выходить.
Кабинка Мелани опустела. Каждая из них подошла, попрощалась и выскользнула в гримерку. Джуна привела Мелани обратно к нашей кабинке и стояла, уставившись на нас так же, как только что вышибала.
Она хмуро смотрела на Мелани, чьи глаза так и не открылись, и как только она вошла в кабинку, она перешла к той, кто был рядом с ней. Это была я, и ее руки обхватили одну из моих. Ее голова опустилась и уперлась в мой бок. Она прижималась ко мне.
— Она сегодня довольно грустная.
В этот момент Мелани громко захрапела.
Никто не отреагировал.
Саша просто кивнула.
— Спасибо, что позаботилась о ней. Она вообще дала тебе чаевые?
Джуна покачала головой, приподняв плечо.
— Мне показалось более гуманным поступить так сегодня вечером, понимаешь? — Она снова пожала плечами, затем на ее лице появилась более яркая улыбка. — Ладно. Я ухожу. Завтра у меня выходной. — Она сказала мне: — Пожелай своему мужчине удачи в игре.
Кат. Мой мужчина.
Были маленькие острые ощущения.
И мне понравилось ощущать их.
— Я передам ему.
Она помахала еще раз, прежде чем направиться к выходу, исчезнув в задней гримерке.
Саша поставила свой бренди и подняла руку. Она полезла в сумочку с другой стороны, и когда подошел один из оставшихся вышибал, она достала большой конверт. Бросив его ему на стол, она сказала:
— Раздели их. Восемьдесят процентов Джуне. Раздели оставшиеся двадцать между тремя другими, которые слушали мою девочку последний час.
Он опустил голову, взял конверт и направился в гримерку.