Не изгой

— Шайенн. — Мой консультант наклонилась, положив руку мне на плечо. — Это важно. Тебе нужно сосредоточиться на том, чтобы присутствовать с нами.

Они всегда об этом говорили. Присутствовать.

Что это вообще значило?

Ну и что с того, что мои мысли далеко? Ну и что с того, что я гиперактивна, а иногда настолько гиперактивна, что упускаю из виду то, что происходит вокруг меня? Они тоже были бы таким, если бы выросли там, где выросла я и так, как выросла я.

Присутствовать — отстой, особенно сейчас. Я имею в виду, сейчас больше, чем когда-либо.

Не могли бы мы вернуться к разговору о Кате?

— Шайенн.

Это говорил мой отец.

— Что? — Я посмотрела на него. Он хмуро глядел на меня, сидя в углу со скрещенными на груди руками. Он приоделся для этой встречи — в деловой костюм. Натали тоже здесь, тяжело вздыхает, как она обычно делала, когда была рядом со мной. Я заметила, что она не делала этого, когда Чед был рядом. Я не могла сказать, как она вела себя рядом с другим братом, потому что, очевидно, я не знала его.

Я не думала, что они даже знали, что о нем знаю я.

Давайте поговорим об этом.

Почему они не сказали мне?

Я не какой-то там ужасный человек.

Я ничего не делала. Я имею в виду, что худшее, что я делала, — думала, думала и разговаривала сама с собой, а не присутствовала… и видела, что мой отец знал, что я делаю это снова.

У него такое же выражение лица каждый раз, когда он злился на меня.

Его губы сжаты. Нос немного морщился, и это выглядело, будто у него запор или что-то в этом роде.

Теперь он перестает скрещивать руки, потирая ладонью лоб.

Он часто так делает, когда я действительно расстраиваю его.

— Шайенн.

Вот дерьмо. Это снова был консультант. Она была более настойчивой, и мне нужно было сосредоточиться. Если я этого не сделаю, она разозлится. Затем меня попросят уйти, чтобы они могли поговорить, и ничего хорошего не обсуждалось, когда меня нет в комнате.