Грейсон прислоняется к стене, скрестив руки на груди. Его частично скрывают тени в комнате, взгляд оценивает сначала Блейкли, затем меня.
Он приподнимает бровь.
— Я удивлен, что ловушка сработала, — говорит он, его признание неожиданно. — Здесь у меня были ограниченные запасы для работы.
Накачав Аддисин успокоительными для животных, он соорудил средневековое растягивающее устройство, используя верхнюю часть ящика в качестве стойки. Подвеска приводится в движение простым тросовым подъемником. Если бы не мое крайне неудобное положение, я бы оценил механику.
Он не такой самодовольный, как я сначала думал. Обладая IQ, сравнимым с моим собственным, он рассматривает мир как одну гигантскую головоломку, которую всегда собирает по кусочкам, о чем свидетельствуют его тщательно продуманные ловушки. У него в голове сложилась очень мрачная картина этой завершенной головоломки, но на данном этапе моей жизни, подвешенной на тросах, как болезненная марионетка, я не могу долго рассуждать об этом.
— Зачем ловушка? — говорит Блейкли, ее голос повышается из-за страха. — Я же сказала, что позаботилась о Брюстере. Расследование завершено. Ничто не представляет угрозы ни для тебя, ни для Лондон.
Глаза Грейсона вспыхивают при упоминании о психологе.
В воздухе повисает напряженная тишина, пока они оба пристально смотрят друг на друга, между ними проскальзывает угроза.
Не в первый раз я жалею, что не был посвящен в тот первый разговор между Блейкли и Лондон. Если бы только она все рассказала, мы, возможно, смогли бы победить этот дуэт чудиков, а не играть в их игру.
Грейсон первым разрушает чары. Уголок его рта приподнимается в легчайшей улыбке.
— Мы поспорили, придешь ты или оставишь Алекса гнить здесь.
Я стону, когда кабели впиваются, перекрывая кровообращение.
— Она пришла, — говорю я.
Блейкли поднимает на меня взгляд.
— Ты поспорил, приду я или нет?
Это сложный вопрос. Грейсон издает смешок.
— М-да, Чемберс, и ты думаешь, что победил?
— Отпусти ее, — это все, что я говорю. На мою жизнь никто не спорил, поэтому я поставил на Блейкли. Не то чтобы я доверял кодексу чести человека, который проткнул ледорубом мозг моей сестры, но это был мой единственный вариант попытаться защитить ее.
Я с трудом выдыхаю, смесь сожаления и облегчения сжимает мою грудь. Я хочу, чтобы Блейкли была вне опасности, но также хочу верить, что мы связаны вместе, сильнее, чем просто успешное лечение и ее злоба по отношению ко мне.
Да, я страстно хотел, чтобы она пришла за мной.