Набираю номер.
Когда она отвечает, говорю:
— Все готово.
Повисает пауза, прежде чем она отвечает.
— Привет, Блейкли. Я так рада, что ты, наконец, решила связаться со мной.
Я обхожу тележку с едой, острый запах пережаренного уличного мяса бьет в ноздри, и даже это приятнее, чем приветствие Лондон.
— Ситуация улажена, — говорю я ей, поддерживая разговор по существу. — Алекс исчез из поля зрения. Я позаботилась о нем.
На линии повисло молчание, затем:
— Что ты собираешься теперь делать?
Остановившись на пешеходном переходе, я поднимаю микрочип и, прищурившись, смотрю на цифры, слишком крошечные, чтобы разглядеть их невооруженным глазом.
— Честно говоря, не знаю. Я подумывала о том, чтобы уйти из нынешней профессии, но, — быстро фотографирую чип и отправляю сообщение на ее номер, — сначала узнаю, соответствует ли этот серийный номер каким-либо метаданным, связанным с делом Брюстера. Знаешь, на случай если криминалисты что-то упустили.
Моя угроза предельно ясна.
Грейсон еще не снят с крючка, как и она сама. Окружной прокурор может очень творчески обосновать, как серийный убийца и его психолог помогли Брюстеру устранить его проблемы.
Вот наше окончательное «око за око».
Пока каждому из нас есть что или кого терять, мы можем прийти к соглашению.
— Я думаю, в этом нет необходимости, — наконец говорит Лондон. — Уверена, что у властей есть все необходимое.
Шах и мат.
— Я уезжаю из страны, — продолжает она. — Жаль, что нам не удалось провести еще одну сессию перед моим отлетом. Я, правда, хотела помочь тебе решить дилемму. Конечно, я всегда могу проанализировать данные удаленно и отправить свои выводы.
Мой телефон вибрирует, и я опускаю устройство, чтобы открыть сообщение. На экране появляется изображение флешки Алекса.
Внутри меня раздается невеселый смех.