Жестокая болезнь

Не было ангелов-мстителей, чтобы уравновесить чашу весов, только убийца-психопат, жаждущий утолить свой голод.

Я потратил месяцы, пытаясь разобраться в этом, пытаясь понять, как человек мог совершить такой зверский поступок. Я проанализировал каждую книгу на тему психопатов. Часами исследовал, но окончательного ответа не было. Хуже того, было очень мало убедительных доказательств того, что монстров, подобных тому, который убил мою сестру, можно исправить.

Я полностью отказался от психологии. Она для меня оказалась не полезнее, чем мифология. Я человек науки. Я ученый-биомедик. Я искореняю болезни.

Затем меня осенило, как будто сама судьба вплела новую блестящую нить прямо в мою жизнь, подарив ответ.

Психопатия — это заболевание разума. Похожее на вирус, инфекцию. Болезнь.

Я не мог вернуть Мэри, но мог остановить распространение болезни.

В конце концов, было только одно решение:

Вылечить.

Предательский звон цепей режет слух, и мои пальцы замирают над клавиатурой.

Она проснулась.

Засовывая руки в рукава лабораторного халата, я захожу в стерильно-белую комнату и отдергиваю брезентовую занавеску. Блейкли лежит на каталке. Ее запястья зафиксированы кожаными наручниками, цепи прикреплены к стене из шлакоблока. Она медленно начинает приходить в себя, ее глаза распахиваются.

Это моя любимая часть. Все так свежо, ново, и полно возможностей.

— Где я, черт возьми? — голос Блейкли хриплый от многочасового молчания. Ее глаза обводят комнату, осматривая окружающую обстановку.

Белые стены. Три больших монитора. Белая доска. Стальной островок с оборудованием. Одна сторона занавеса стерильна и лишена отвлекающих факторов. По другую сторону — моя лаборатория, где происходили многолетние исследования.

Когда ее зрение фокусируется, взгляд Блейкли, наконец, останавливается на мне. Черты ее лица искажаются от гнева.

— Ну, только не гнев, — говорю я вслух, исправляя свое наблюдение. — Гнев — это эмоция, которую испытывает здоровый человек. Твоя фальшивая реакция соответствует обстоятельствам. Ты научилась проявлять надлежащие эмоции.

Она проверяет наручники и быстро понимает, что попала в ловушку. Ее глаза следят за мной, когда я подхожу к подножию каталки.

— И что это за обстоятельства, Алекс?

Любой эмоционально здоровый человек сейчас запаниковал бы. Умолял освободить, пытался узнать, почему это случилось, что будет.

— Ты очень умная, Блейкли, — говорю я ей, поправляя очки, когда они сползают на переносицу. — Вот почему ты такая идеальная, именно поэтому мне пришлось притворяться. Ты так хорошо осведомлена о своем окружении, всегда настороже. Застать тебя врасплох было нелегко. Я готовил почву, пока ты ожидала нападения, была готова к нему, поэтому, когда представилась возможность, когда твоя защита ослабла, всего на секунду… — я щелкаю пальцами, демонстрируя эффект.