— Люди заметят, что я пропала. Они будут искать меня.
Должно быть, она научилась этой тактике из фильмов. Никакого воображения. Я разочарован. Где же тот дьявол? Где то мерзкое, бесчувственное существо?
— Никто не будет искать тебя, Блейкли. Я узнал о твоих знакомых. Навел справки о твоих родителях. Навел справки о Рошель, одной из твоих главных клиенток. Поскольку ты построила защищенную жизнь, и не подпускала близко людей, никто не будет скучать по тебе. В этом деле ты сделала всю работу за меня.
Она не отрицает моего утверждения, и, в отличие от обычного человека в подобном сценарии, слова о том, что они одиноки в мире, не оказывают на нее реального воздействия.
— Надолго? — спрашивает она.
Я глубоко вдыхаю.
— Сколько бы времени это ни заняло.
Черты ее лица искажаются, и она качает головой, прислонившись к кровати.
— Что «это»? Сколько времени займет «это», Алекс?
Я поднимаю подбородок.
— Лекарство.
Смущение залегает в жестких складках на ее лбу. Она все еще не уловила связи.
— Алекс, я сожалею о том, что случилось с твоей сестрой, но что бы ты ни планировал, для твоей цели найдется кто-то получше, интереснее меня.
— Давай не будем оскорблять друг друга манипулятивными играми и тактиками. Я знаю, как хорошо ты умеешь читать людей и влиять на них. Со мной это не пройдет. Я отвечу на любой твой вопрос, но, пожалуйста, не утомляй ни себя, ни меня бессмысленными спорами.
Мягкое выражение на ее лице исчезает.
— Ты похитил меня. Приковал к гребаной каталке, — она звенит цепями, — и еще говоришь «
— Я буду вежлив с тобой, — говорю я ровным тоном. — И требую, чтобы ты тоже так себя вела.
Черты ее лица твердеют.
— Я тебе кожу с лица сдеру.
Вот оно, чудовище за фасадом.