Она уже обтирает губкой лицо моего отца. Риз вышагивает рядом с кроватью.
― Мы должны отвезти его в больницу… ― Он пытается прошептать это, но мой отец начинает метаться, выбивая миску с водой из рук Тео.
―
Похоже, это случится раньше, чем позже. Волны дрожи сотрясают его тело, он дрожит так сильно, что стучат зубы. Его пальцы скрючены и прижаты к груди, ноги судорожно бьются о кровать, глаза закатываются.
― Держите его! ― кричит Тео. ― Попробуйте заставить его выпить воды.
Я держу отца, пока его трясет. Его тело горит изнутри, от его лихорадочного жара я тоже потею.
― Все будет хорошо… ― Я обнимаю его до тех пор, пока мои руки не начинают болеть. ― Все будет хорошо…
Когда дрожь ослабевает, Риз подносит к его губам чашку с ледяной водой. Мой отец делает несколько глотков, а затем его рвет на подушку.
― Перенесите его на диван, ― говорит Тео. ― Я здесь уберу.
Мы с Ризом осторожно переносим отца на диван, пока Тео меняет постель. Запасных простыней нет, поэтому она застилает кровать свежими одеялами, а на подушку кладет полотенце на случай, если его снова стошнит.
― Что происходит? ― шепчет Риз, широко раскрыв испуганные глаза.
― Отказ от алкоголя, ― говорит Тео.
― Отказ? ― Риз в замешательстве.
― Думаю, он бросил пить, ― говорю я. ― Или пытается.
― Нам действительно нужно отвезти его в больницу, ― бормочет Тео. ― Это может убить его.
Но это единственное, с чем мой отец не согласится. Когда мы с Ризом пытаемся поднять его еще раз, он яростно сопротивляется, и кажется, что это принесет больше вреда, чем пользы.
― Я не поеду, ― хрипит он. ― Я не оставлю ее.
Моя мать похоронена на кладбище Роуз-Хиллз. Но отец ведет себя так, будто она все еще живет в этом доме.
Я говорю:
― Тебе нужна помощь…