― Мне нужно остаться здесь.
Я беспомощно смотрю на Тео.
― Давай успокоим его и приведем в порядок, ― говорит она мне. ― А потом посмотрим.
Это была самая длинная ночь в моей жизни. Не знаю, что бы я делал, если бы Тео не было рядом. Она, очевидно, научилась кое-чему у своей мамы, медсестры, потому что ее не пугают ни пот, ни рвота, ни моча, которые мы убираем всю ночь, ни бесполезные сгустки ужаса и усталости, в которые превратились мы с Ризом.
Наконец с рассветом отец проваливается в тяжелый сон, с половиной банана в желудке, еще раз протертый мной и Тео со всем возможным достоинством и уважением к его обнаженному телу, и спящий на свежевыстиранных Ризом простынях.
Риз остается в домике у бассейна, дремлет на диване, чтобы присматривать за нашим отцом.
Я чувствую себя опустошенным.
Тео так устала, что едва может, пошатываясь, вернуться в дом. Я обнимаю ее за талию, чтобы помочь подняться по ступенькам.
Мы останавливаемся перед дверью ее спальни.
Я хочу поблагодарить ее, но слов не хватает.
Поэтому я заключаю ее в свои объятия и держу так, будто она самая ценная, самая дорогая вещь. Надеюсь, она сможет почувствовать, каким чертовски счастливым и недостойным я себя чувствую.
― Тео, ― хриплю я. ― Я… просто, спасибо тебе.
― С ним все будет хорошо, ― шепчет она мне на ухо.
Я поворачиваю лицо к ее шее. Вините в этом усталость, но именно в этот момент я ломаюсь.
Тео затаскивает меня в свою комнату и укладывает в кровать.
Я обхватываю ее руками и прижимаю к себе, ее спина у моей груди, голова под подбородком.
Такое ощущение, что Тео проскользнула внутрь меня, чтобы заполнить пустое, полое пространство. Ее тепло становится моим теплом. Ее дыхание — моим дыханием. Ее спокойствие становится моим мирным забвением.
И я погружаюсь в беспробудный сон быстрее, чем мог предположить.
ГЛАВА 32