Вскоре я понимаю, что дом по форме напоминает гигантскую птицу: два длинных крыла простираются на восток и на запад, а ее тело ― это большое центральное пространство, включающее в себя вход, кухню, гостиную и официальную столовую.
Сначала я осматриваю восточное крыло и нахожу спальню Риза ― беспорядочную и захламленную, заваленную сумасшедшим количеством вещей, хотя, судя по всему, он живет здесь только эпизодически.
Рядом находится музыкальная комната, полная всевозможных инструментов, включая целую стену электрогитар. Некоторые из них подписаны, но все выглядят потрепанными и долго используемыми, особенно барабанная установка в углу. Есть пианино, саксофон и даже автоарфа, на которой меня когда-то учила играть мама.
Затем тренажерный зал, которым тоже активно пользуются, судя по запаху пота и пятнам на зеркалах.
А дальше, дальше… главная спальня.
Я поняла, что сам Салливан не живет здесь. Его спальня ― обычная комната, как и моя.
Главная спальня, наверное, в три раза больше остальных комнат, она красивая, почти королевская, с большими эркерами, выходящими на то, что когда-то, должно быть, было впечатляющим розовым садом.
Но почти сразу после того, как я открываю двойные двери, я закрываю их снова, даже не заходя в отделанную мрамором ванную или гардеробную, которая больше, чем вся моя квартира.
Я не вхожу, потому что вижу несколько сверкающих платьев, все еще висящих в шкафу. А рядом ― огромный портрет женщины в свадебном платье, ее тонкое лицо так до боли знакомо, что я слегка задыхаюсь, когда мои глаза встречаются с ее глазами, и быстро закрываю двери в смущении.
Мать Салливана, Стелла Ривас. Я видела ее фотографии раньше, как и все. Она была очень знаменита двадцать лет назад. Темноволосая и темноглазая, как ее сыновья, элегантная, как Одри Хепберн, но с налетом шарма, как у Эммы Стоун.
Это была ее комната. А второй человек, который должен жить здесь… очевидно, остается в домике у бассейна и даже не заходит внутрь.
В голове промелькнула картинка, которую я видела в каком-то давнем журнале ― мать Салливана стоит на красной ковровой дорожке, одетая в ослепительное, украшенное драгоценными камнями платье…
Я пытаюсь вспомнить мужчину рядом с ней, высокого, широкоплечего, с песочными волосами, улыбающегося, обнимающего ее за талию…
Я не могу вспомнить его лицо, но помню, как прекрасно они дополняли друг друга, молодые, здоровые, счастливые и сияющие, как звезды.
Я знала Салливана, когда его семья была на пике популярности, известности, успеха, парила в небе…
И я знала, когда с ними случилась эта трагедия…
Но я никогда не видела последствий их падения.
Вот они, окружают меня… темный и молчаливый дом. Крайняя запущенность имущества. Изоляция оставшихся членов семьи…
Они не в порядке и не были в порядке с тех пор.
Я видела глаза Салливана вчера вечером на кухне, когда мы говорили о наших матерях. Его лицо было зеркальным отражением того, что я чувствую каждый раз, когда думаю о своей маме.
ebooksa