Любовный контракт

― Жаль. Я надеялся, что кто-нибудь утащит этот дерьмовый диван.

Тео кладет яйца на стойку и поднимает сыр.

― Я собиралась сделать скрэмбл, ― извиняется она. ― Когда я выпиваю, мне потом хочется есть.

― Мне тоже.

Ее лицо светлеет.

― Хочешь немного?

― Если ты готовишь.

Я ненавижу готовить. Я стараюсь делать это хотя бы два раза в неделю, чтобы быть уверенным, что папа питается не только фаст-фудом, но чаще всего у меня ничего не выходит. И целый час уходит на то, что мы оба едва можем проглотить.

Тео передвигается по кухне с легкой грацией, как будто она уже ориентируется здесь лучше, чем я. Я заметил то же самое, когда она готовила моллюсков и салат из папайи ― Тео становится балериной, когда готовит. Все ее тревоги улетучиваются, и она почти танцует.

Она разбивает яйца в миску одной рукой, аккуратно выбрасывая скорлупу в мусорное ведро, а затем взбивает их венчиком, и желтая жидкость поднимается до края миски, не разбрызгивая ни капли.

Она бросает на сковороду щедрую порцию масла и ждет, пока оно зашипит, прежде чем вылить яйца. Я наблюдаю, как она перемешивает яйца, снимая сковороду с огня, пока они еще выглядят сырыми.

― Как-то… сыровато, да? ― говорю я с опаской.

Тео смеется.

― Все пережаривают яйца. Я снимаю их с огня, чтобы добавить сыр.

Она посыпает блюдо щедрой порцией тертого сыра, а также солью и перцем.

― А теперь смотри… ― говорит она.

Она переворачивает все, что в сковороде, одним движением, чтобы сыр оказался внизу, а затем снова ставит ее на огонь, чтобы расплавить.

― Яйца закончат готовиться, ― объясняет она. ― Но сыр не даст им подгореть.

Как раз в это время появляются готовые тосты.

Тео вынимает ломтики из тостера и намазывает их маслом.