– Ой, как все у тебя просто, Всемилка. Сбежим. Велено дома быть – значит будем.
Я попыталась справиться с раздражением. Ладно Всемила была больна, поэтому приказ сидеть дома мог быть не лишенным смысла. Но Злата! Здоровая нормальная женщина. Бред какой-то.
– Злат, а тебе ни разу не хотелось убежать?
– Куда? – взгляд Златы стал чересчур внимательным.
– Тебя ведь выдали замуж родители?
Злата прищурилась, разглядывая меня так, что я прокляла свою привычку говорить не думая. Альгидрас ведь вчера предупреждал, что я забываюсь.
– Удумала убежать с кем? – губы Златы растянулись в улыбке, не коснувшейся глаз, и в этот миг она стала невероятно похожа на брата. Тот так же смотрел на меня вчера. Этого еще не хватало.
– Ага, – кивнула я. – С Миролюбом сегодня!
Я заставила себя рассмеяться, чтобы показать, что шучу. Злата опять натянуто улыбнулась, и я снова выругалась про себя.
– Миролюбу про то сказать не забудь, – произнесла она, глядя мне в глаза. – Да дружины часть прихвати. А то как бы опять искать не пришлось.
В эту минуту я вспомнила свою первую встречу со Златой, когда она, не делая скидки ни на какую болезнь, высказала Всемиле все, что о ней думает. Я вдруг поняла, что поспешила посчитать Злату подругой. Она не любила Всемилу, потому что безумно любила Радима. Пока я вела себя иначе, Злата, будучи незлой и отходчивой по натуре, незаметно для себя перестроилась на новый лад общения. Но стоило мне повести себя хоть чуть похоже на Всемилу, как я получила совсем другую реакцию. Пожалуй, нужно это учесть на будущее.
– Пошутила я, Злат, – я снова улыбнулась и спрыгнула с постели, отметив, что ноги почти не болят. Волшебник этот Олег.
Демонстративно взявшись за кувшин для умывания, я пододвинула таз. Злата поняла намек и вышла. Я посмотрела в ее прямую спину, и вдруг меня посетила шальная мысль: а что удерживало лично Злату от организации убийства Всемилы? Я со стоном зажмурилась. Так я скоро и Добронегу подозревать начну. Плеснув в лицо воды, я с облегчением сформулировала мысль: Злата могла ненавидеть Всемилу, но желать ей смерти не могла. И не из жалости или доброты – нет. Просто она видела, что происходило после пропажи Всемилы. «Радим смерти искал». Впрочем, это снимает с нее лишь подозрения в сговоре с Ярославом, напавшим прошлой ночью, но отнюдь не гарантирует того, что она не могла попытаться убить Всемилу в прошлом. Ярослав – воин из дружины ее брата. Злату здесь любили.
Я с силой растерла лицо полотенцем. Стоп! Хватит! Я не могу подозревать каждого, иначе просто сойду с ума. К тому же я ничего не смогу сделать, если это и вправду кто-то из близких Радима.
Умывалась и переодевалась я настолько медленно, насколько могла, изо всех сил оттягивая момент, когда мне придется выйти из покоев. Когда же я наконец появилась в столовой, оказалось, что там никого нет. Налив себе молока, я откинула рушник, укрывавший свежий хлеб, и с наслаждением вдохнула его запах. Добронега пекла волшебный хлеб. В первое время я всерьез опасалась, что такими темпами скоро буду напоминать колобка, но то ли от непроходящего стресса, то ли оттого, что хлеб этот был не таким, какой делали в моем времени, я не то что не прибавляла в весе, наоборот, одежда Всемилы сидела на мне все свободнее и свободнее. Если вдруг дело дойдет до свадьбы, то приготовленное Всемилой платье с меня просто-напросто свалится.
Мои мысли перескочили на Миролюба. Он уезжает, и неизвестно, увижу ли я его еще. Я замерла, не донеся кружку до рта. Почему мне пришло в голову, что я могу его не увидеть? Я сделала глубокий вдох, стараясь успокоить колотящееся сердце. С чего я это взяла? С одной стороны, меня успокаивало то, что не было привычного головокружения и будто поплывшей картинки, которыми сопровождались мои видения, да и видения никакого не было. Но, с другой стороны, с чего-то же я это взяла?
Я вскочила, засунув недоеденный кусок хлеба под рушник, и залпом допила молоко. Плевать мне на слова Златы. Я должна увидеть Миролюба. Только где его искать?
Я бросилась прочь из дома, на ходу придумывая, что соврать Злате, чтобы пойти с ней в дом Радима. Или – еще лучше – в дружинную избу. Миролюб не мог уехать не попрощавшись. Мое сердце готово было выскочить из груди. Я не понимала, отчего так разволновалась, но в эту самую минуту мне нужно было срочно придумать способ увидеть Миролюба перед отъездом. У меня появилось предчувствие, что стоит ему покинуть Свирь, как случится что-то страшное.
Выскочив на крыльцо, я на полном ходу врезалась в Альгидраса, едва не сбив того с ног. Он успел подхватить меня под локти и, совершив вместе со мной пируэт, которому позавидовала бы добрая половина фигуристов-парников, прислонил меня к перилам и даже умудрился не снести их моей спиной. Я до того испугалась этой неожиданной встречи, что, коротко взвизгнув, зажмурилась и открыла глаза, лишь когда движение прекратилось. Ровно для того, чтобы встретиться со взглядом удивленно распахнутых серых глаз.
– Что-то горит? – вместо приветствия спросил Альгидрас.