— Мама. — Я приказываю себе, что мне нужно забыть Дина. — На самом деле я бы хотела, чтобы ты меня с кем-нибудь свела.
Ее глаза вспыхивают, и по лицу расползается улыбка полная надежды.
— С Натаниэлем?
— Только не с ним, — рычу я, и меня передергивает от отвращения.
— Почему нет?
— Он ужасен, мама.
— В каком смысле?
Я решаю выложить ей всю правду. Если собираюсь дать Элейн свободу проявить свои сватовские способности, то она должна смириться с некоторым излишним откровением.
— Ну, когда мы с Нейтом были помладше, мы вроде как дурачились, прежде чем оба разошлись по колледжам.
— Ладно…, — говорит она, кивая, как будто понимает мой жаргон, что довольно забавно.
— И, видимо, Нейт решил, что будет круто затронуть эту тему за ужином в тот вечер… перед Дином.
Мама морщит нос.
— Это непристойно.
— Я знаю. И Дин был не в восторге от этого. Вот почему мы так спешно уехали. В пекарне не было пожара. Я пыталась потушить пожар другого рода.
Мама вздыхает и качает головой.
— Мне так жаль Натаниэля.
— Прости, что? — Я почти кричу. Я тут мило беседую с мамой по душам, а потом она выдает нечто подобное. — Как ты можешь жалеть Нейта? Он был свиньей, мама.
— Я знаю, и не оправдываю его поведение. — Она перестает мыть посуду и вытирает руки, прежде чем продолжить. — Кэрол сказала мне, что у него не очень хорошо шли дела в Калифорнии. Очевидно, он ненавидел свою работу, а потом женщина, с которой он был вместе, изменила ему с одним из его коллег. Джим собирался продать фирму стороннему покупателю, но Натаниэль сказал им, что переезжает домой, и они изменили свои планы, чтобы помочь ему. Это немного грустно. Вот почему я так настаивала на том, чтобы ты дала ему шанс. Ему не помешал бы друг.
— Ну, это буду не я, — говорю я сквозь стиснутые зубы.
— Нора…