Ур вытер подолом свисток и поднес к губам Гриши. Тот прошептал: «Господи, помоги» и подул. Как только свист прекратился, песок под ногами зашевелился и вылез тот самый лирр, который подарил свисток.
— Ты как здесь оказался? — воскликнул ошарашенный Ур, схватил зверька на руки и прижал к себе. — Как же я соскучился по вам! Мой хороший, мой пушистый.
Но лирр ловко вывернулся, спрыгнул на землю и подкатился к ногам Гриши:
— Ты звал?
Тоненький писклявый голосок всколыхнул сердце юноши.
«Видать осталась их магия во мне. Даже я соскучился», — подумал он, мотнул головой и сказал:
— Помоги, если можешь. Назифе плохо, ее вчера укусил слизняк.
Лирр кивнул и велел:
— Опусти ее.
Гриша послушно присел, а Ур помог уложить девушку на землю. Лирр запрыгнул ей на грудь, закрыл глаза и закачал головой. Затем тихонько замурлыкал одну из своих песен. Мужчины притихли и уставились на Назифу. Сначала исчезли хрипы, она стала дышать глубоко и размерено. Лирр все пел и пел. Вскоре опухшее пунцовое лицо начало светлеть и опадать, словно сдутый рыбий пузырь, а за ним и все тело. Не прошло и пяти минут, как перед ними лежала прежняя Назифа. Она открыла глаза и осторожно повернула голову:
— Вы чего так на меня уставились?
Гриша не смог сдержаться. Он рухнул на колени, сгреб ее в охапку и крепко обнял:
— Ты жива! Жива!
Девушка не стала, по обыкновению, отталкивать или бить его, а приобняла в ответ. Лирр подошел к юноше и подергал за рукав.
— Спасибо тебе, дружище! — Гриша подхватил зверька на руки и погладил по макушке. — Как ты так быстро здесь появился? Неужели следил за нами?
Но лирр протянул лапу и пропищал:
— Отдай.
Гриша раскрыл ладонь, в которой крепко сжимал свисток, и удивленно присвистнул. Символы больше не блестели, желтый блеск золота потух и превратился в темно-оранжевый, ржавый. Зверек забрал свисток и спрятал подмышку.
— Жаль. Но у меня есть еще одна просьба.
Юноша поднялся на ноги и показал туда, откуда они пришли. Вдали, черным пятном, лежал Бонапарт.