— Не пялься! — рявкнула она, увидев его ошарашенный взгляд, изучающий ее мускулистое тело, едва прикрытое топом и короткой юбкой. — Если хочешь пить, то пойдем в трактир. Угощаю.
Она развернулась и зашагала к низкому каменному строению с грязными окнами.
Гриша огляделся и присвистнул:
— Где это я?
Вокруг, насколько хватало глаз, была пустыня. Песчаные барханы походили на волны застывшего моря. Солнце висело над горизонтом и было непонятно: то ли закат, то ли рассвет. Горячий ветер дул в лицо, иссушая нос и горло. Небольшая речушка текла неподалеку окаймленная с двух сторон редкой чахлой травой. Гриша бросился к воде, но тут услышал резкий свист.
— Не пей! — прокричала женщина и махнула рукой. — Выше по течению падаль гниет! Пойдем в трактир.
— Но у меня нет денег.
— Знаю, проверила. Я же сказал: угощаю.
Гриша поплелся за ней, чувствуя, как боль в голове, колышется будто раскаленная лава.
«Та-ак. Надо подумать, как я сюда попал? Я же на крыше сидел. А-а-а, я упал…И что? А почему оба сапога на мне?»
Женщина ждала его у двери и в нетерпении дергала ручкой кинжала, прикрепленного к поясу.
— Какой же ты долгий, шевелись, — раздраженно сказала она, распахнула дверь и зашла в трактир. Гриша последовал за ней.
В нос ударила вонь перебродившей браги, и он невольно задержал дыхание, хотя понимал, что долго так не выдержит. После яркого солнечного света Грише показалось, что они очутились в кромешной тьме, но вскоре глаза привыкли и он смог рассмотреть, где очутился.
Прямо перед ним, в трех метрах, стояла барная стойка, за которой стоял хмурый бородач и с подозрением смотрел на него. Слева и справа находились грубо сколоченные столы и скамейки.
— Дайте воды юноше, — велела женщина. — Только чистой! А не той, что с гнилых болот течет. Там бегемот сдох. А мне чего-нибудь покрепче и лепешек.
Она прошла в дальний угол и опустилась на скамью. Гриша сел напротив.
— Я — Назифа. Наемница. А ты кто? Откуда? И куда?
Гриша потрогал шишку на затылке и сказал, еле ворочая пересохшим языком:
— Михайловский Григорий Степанович. Можно Гриша. Вообще-то я дома был. В нашем поместье в Вольгино. А как сюда попал, сам не знаю.
Он огляделся. Кроме них в противоположной стороне трактира, сидели двое в капюшонах. Они шумно хлебали из глубоких тарелок. Подошла полная женщина в грязном переднике и недовольным лицом грохнула об стол две глиняные кружки и тарелку со свежеиспеченными ароматными лепешками. Гриша мигом осушил свою кружку и с мольбой посмотрел на Назифу. Та кивнула и велела принести еще чистой воды.
ebooksa