Заплаканные малыши орудовали ложками, стараясь не запачкаться, и с интересом разглядывали лирров.
— Что же теперь с ними будет? — от сострадания к детям у Гриша сжалось сердце. Он сам рано потерял мать и понимал, какое это горе.
— Муна хочет оставить их у себя, пока кто-нибудь из родственников не заберет.
Гриша сглотнул ком, застрявший в горле, и кивнул:
— Кажется, она — хорошая женщина и не будет их обижать.
Юноша сел напротив Ура, медленно потягивающего горячий отвар из глиняной кружки, и принялся за еду. Каша совсем не была похожа на ту, что готовила повариха в Вольгино. Пресная жижа с мелкой крупой не выдерживала никакого сравнения со сладкой молочной кашей с желтым пятном сливочного масла, которую подавали дома.
После завтрака Гриша посовещался с Назифой, взял оставшиеся деньги и подошел к Муне:
— Нам надо идти в горы. На обратном пути мы снова у вас поселимся. А пока возьмите эти монеты, — он положил на ее ладонь два золотых. — Детей надо кормить и одевать.
Муна снова залилась слезами и крепко обняла Гришу:
— Спасибо вам! Спасибо. Пусть удача будет на вашей стороне. Не знаю, зачем вам в горы, но чувствую, что ради благого дела.
Троица попрощалась с хозяевами и зашагала к дворцу, в котором, по заверению Фенуку, живет наместник.
— Ур, а почему такой огромный и величественный дворец принадлежит наместнику, а не императору или падишаху?
— Раньше Груфу был столицей и здесь жил правитель. Но после череды междоусобиц решили поделить все земли между городами и посадить в каждом по наместнику.
— Междоусобиц? А что не устраивало людей?
— Как что? — удивился он. — Несправедливость. Все богатства стягивались сюда, а тем, кто жил подальше, как Эль-Кар или Кабарган, доставались крохи. Люди устали от бедности. А еще эти твари начали невесть откуда появляться. После раздела наступил мир и покой. Каждый довольствуется тем, что имеет. А если чего-то не хватает, но можно купить у соседей. Вот демонов победим и снова заживем так же хорошо, как и раньше.
— Да, я помню, как жили в Эль-Каре, — подала голос Назифа. — Город гудел от смеха и песен. На ярмарках детей угощали сладостями, а мужчин и женщин — выпивкой. Не было злобы и страха. С появлением Пустынного демона изменилась жизнь не только Эль-Кара, но и моего родного Кабаргана. Будто люди, которые к нам прибежали, принесли с собой горе и тоску.
Они шли вверх по улице к возвышающемуся над городом дворцу. Горожане, которые попадались на пути, их совсем не замечали. Они были погружены в свои мысли и лишь изредка опасливо задирали головы вверх.
Во многих домах были заколочены не только окна, но и двери. Обшарпанные стены и облупившаяся краска выглядели удручающе. Фенуку рассказал, раньше было столько людей, что приходилось проталкиваться ко дворцу или рынку, орудуя локтями. Сейчас же больше трех человек одновременно и не встретишь.
На окнах дворца стояли решетки из толстых прутьев, а массивная двустворчатая дверь была настежь открыта. Они поднялись на широкое крыльцо, медленно зашли в зал и огляделись. По периметру помещения стояли мраморные статуи, изображающие гордо стоящих людей в красивых одеяниях и с мечом в руках. Яркие красочные рисунки украшали стены, высокий сводный потолок блестел золотыми звездами.
— Такое ощущение, будто здесь никого нет, — прошептал Гриша. — Даже воздух нежилой.
ebooksa