Отдана горгулье
— Все лучше и лучше. Еще несколько ночей, и ты снова будешь способен двигаться.
— Полагаю, это означает, что я должен поблагодарить тебя за это маленькое шоу?
— Естественно. Я не могу допустить, чтобы мои инвестиции пропали даром, не так ли? Когда я отправил тебя сюда, я сказал, что мне нужен кто-то, кто будет охранять мой театр. Я здесь не занимаюсь благотворительностью.
Я отвожу взгляд от сфинкса и смотрю на улицу, надеясь поймать взгляд женщины, когда она выйдет из театра. Не то, чтобы он когда-либо спрашивал меня, что я думаю о моих нынешних условиях жизни и работы. Кто спрашивает каменную скульптуру, что она думает? Я был совершенно доволен тем, что барахтался в собственном несчастье, готовый быть снесенным вместе с собором, когда он взял и купил меня на аукционе, как гребаного Микеланджело или что-то в этом роде.
Ха! Далеко не так. Даже в камне моя уродливая шкура испещрена боевыми шрамами и несовершенствами. Кончик одного рога сломан, и я почти уверен, что у меня сломаны крылья. Я, наверное, больше никогда не полечу.
Кого я обманываю? Я больше никогда ничего не сделаю. Я зашел слишком далеко. Сетос дурак, раз думает, что сможет меня разбудить. Разбудить горгулью в процессе окаменения практически невозможно. Помимо всего прочего, он должен захотеть, чтобы его разбудили, а мне не для чего жить.
Тем не менее, как говорится, дурак легко расстается с деньгами. Кто я такой, чтобы указывать этому идиоту, как тратить его наличные? Похоже, у него их предостаточно.
В конце концов, он оставляет попытки вовлечь меня в дальнейший разговор и уходит. Следующие несколько часов я провожу, оглядывая улицу, зная, что не увижу ее, но все равно надеясь. Когда я погружаюсь в утренний сон, мне снится симпатичная брюнетка. Она крадется по ступенькам в мою башню, забирается ко мне на колени и покачивает надо мной своими греховными бедрами. Все это время она прижимается к моей шее и шепчет мне на ухо всякие нежности.

2
Самая странная просьба, что я слышала за долгое время. Раздеться в пустом кинотеатре в ночное время. Даже без музыки. К счастью, я всегда готова.
Одеваясь и собирая вещи, я не могу избавиться от ощущения, что на меня смотрят, но когда еще раз внимательно оглядываю зал, я по-прежнему никого не вижу.
Пожав плечами, я закрываю за собой дверь, как сказано в инструкции, и направляюсь на Харт-Роу. Все еще довольно тепло. На самом деле недостаточно холодно даже для легкого жакета, который я надела, но я хотела упростить свое выступление. Поскольку под ним на мне нет ничего, кроме нижнего белья, я оставлю хотя бы жакет. Не расстанусь с ним так легко!
Я захожу в метро и щелчком открываю приложение Чудовищные Сделки на телефоне. Что ж, это единственное, что сегодня пошло как надо. Мой таинственный клиент уже отправил платеж за сегодняшний вечер. Думаю, кто-то все-таки был в театре. Кто-то, кого я не могла видеть, но они, должно быть, видели меня. Интересно, какие монстры могут становиться невидимыми. Я имею в виду, у меня были необычные клиенты, но никогда раньше не было кого-то невидимого. Должно быть, нет. Не то чтобы я возражала. Если они собираются платить и не беспокоить меня, я буду принимать их заказы каждый раз.
Должна сказать, клиенты-монстры всегда превосходили клиентов-людей. По крайней мере, пока.
Я выхожу на своей остановке, волоча ноги через два квартала к убогому молодежному хостелу, где остановилась. Кровать в общей комнате на шесть человек — мой личный ад, но это все, что я могу себе позволить, пока коплю на страховой депозит, чтобы снять собственное жилье.
Бросив куртку в шкафчик под кроватью, я натягиваю спортивные штаны и забираюсь с ногами на нижнюю койку. Я задергиваю занавеску и пытаюсь заглушить храп девушки в кровати надо мной. Кажется, ее зовут Рейчел. Наверное, она говорила мне свое имя, но я быстро забыла.
Она еще не достигла уровня грохочущего вагона поезда, но это только вопрос времени.
Со вздохом я плюхаюсь обратно на подушку. Сегодняшняя работа была хорошим началом, но ее недостаточно для задатка, который мне понадобится, чтобы съехать из этой дыры и снять отдельную комнату. Я израсходовала все сбережения за первые пару недель пребывания здесь. Я думала, работу будет найти легче. Я прошла десятки прослушиваний, но из этого ничего не вышло. Скоро мне нужно будет сделать выбор. Найти обычное место с девяти до пяти или ехать домой. Ни один из вариантов меня не устраивает. Если я буду работать на постоянной работе, то уменьшу шансы быть свободной в случае какого-то предложения. Возвращение домой тоже сейчас не вариант. Даже если бы я могла позволить себе перелет, в чем сомневаюсь, мои родители были предельно ясны. Если бы я приняла дурацкое решение пролететь полмира, чтобы осуществить дурацкую мечту, они бы умыли руки. Я не уверена, что они будут рады моему возвращению в мою старую комнату. И в любом случае, я не уверена, что смогу туда вернуться. Было достаточно постыдно в двадцать два года все еще жить с родителями, тайком пытаясь притворяться, что я не работала стриптизершей. Было бы хуже приползти обратно с поджатым хвостом в двадцать три года и признать, что они, в конце концов, были правы.