Боже, как я мог уже забыть, насколько она прекрасна?
Сетос убирает телефон, и мне хочется схватить его за запястье и остановить.
— Нет. Подожди!
Он хихикает.
— О, так это была она.
— Где ты ее нашел?
Сетос ухмыляется.
— Держу пари, ты хотел бы это знать, не так ли? Но эта информация все равно не принесла бы тебе никакой пользы. Нет, если ты застрял на этом насесте, как статуя. Я мог бы заказать ее для тебя еще раз. Если хочешь.
Я сижу, стиснув зубы, не желая показывать ему, как сильно я хотел бы увидеть ее снова. Джесси. Я прокручиваю это имя в уме, решив запомнить. Мне интересно, от какого имени это сокращение. Джессика. Джесмин. Джесирай.
— Ты знаешь, чего я хочу от тебя.
Чертов придурок знает, что держит меня в ежовых рукавицах. Вероятно, он это чует. Сфинксы опасны в этом смысле.
Я вздыхаю.
— Ты хочешь, чтобы я защищал театр.
— Мне нужна твоя клятва.
— Это будет пустой тратой твоих усилий, если все, что я могу сделать, это смотреть, как он горит. Я не очень полезен для тебя как камень.
Сетос фыркает.
— Позволь мне самому беспокоиться о том, не трачу ли я время впустую. Теперь ты дашь мне клятву?
Я размышляю. Горгульи не умеют лгать. Мы не можем нарушить данное слово. Сетос точно знает, о чем просит, потому что если и есть что-то, что знает сфинкс, так это силу слов.
— Прекрасно, — рычу я. — Я буду защищать твой театр, пока я еще здесь.
Не то чтобы для меня это имело какое-то значение. Я охранял чертову церковь на протяжении веков. Какая разница, одно здание или другое? Не похоже, что Бог существует. По крайней мере, я так думаю. Я никогда не видел никаких доказательств этого за все время, что я жив. Магия — да, но Бог? Нет. Я все равно охранял этот чертов собор. Думаю, по привычке. Этот дурак не понимает, что я, вероятно, охранял бы театр, даже если бы не дал ему слова. Я имею в виду, кто хочет, чтобы под ним горела его кровать?