Я раздраженно выдыхаю.
— Я серьезно. Бойся моего гнева, рокер.
Это веселит его еще больше.
— Прекрати, — хрипит он со смехом, — у меня болит живот.
— Ослиная задница, — бормочу я, отчего он сгибается пополам.
Воркование ребенка заставляет меня остановиться, и я осознаю, что у нас имеются зрители, о которых я напрочь забыла. Жар заливает мое лицо и покалывает кожу. Вот дерьмище. Подавленная, толкаю локтем Джона, и медленно поворачиваюсь лицом к Скотти и Уипу.
Уип широко и довольно ухмыляется и, к моему ужасу, записывает смех Джона.
— Извини, — говорит он мне, — но это надо было сохранить для потомков.
Понятия не имею, почему настолько важен вид расслабленного Джона, но я слишком сосредоточена на Скотти, чтобы заботиться об этом.
— Простите, — оправдываюсь перед работодателем, — на самом деле я не имела это в виду.
Скотти лишь приподнимает темные брови.
— Это был бы позор, мисс Грей. Если кому-то и суждено быть убитым женщиной, подражающей бешеному хорьку, так это Джаксу.
Боже, я действительно упомянула бешеного хорька. Мне хочется убежать и спрятаться.
Наконец Джон приходит в чувство.
— Эй, — оскорбленно произносит он, — что я сделал?
— Тебе распечатать список? — невозмутимо бормочет Скотти и поворачивается ко мне. — Будьте уверены, мисс Грей, я намеревался удержать вас от любых раздражителей, и совершенно не собирался удержать вас от Джакса.
— Она зовет его Джоном, — встревает Уип, все еще до странного счастливый.
— Это мое имя. — Джон щелкает Уипа по уху, а потом отодвигается так, чтобы тот не достал, когда тянется, чтобы треснуть его по голове. А потом Джон округляет глаза на Скотти. — А вы, мистер Предатель, продолжайте в том же духе, и я расскажу Софи, что купленная тобой коляска не одобрена «Руководством для родителей».
Малыш Феликс издает возмущенный крик.
Скотти бледнеет, надменно наморщив лоб.