— Я знаю, — хрипит он, — знаю.
Я чувствую, как поднимается оргазм, горячий, холодный, заставляя меня дрожать. На краю пропасти тело натянуто, словно струна.
Громкое жужжание прорезает воздух. От этого звука мы вздрагиваем. Следом раздается еще одно жужжание.
Я утыкаюсь лбом в его лоб.
— Кто это?
— Дерьмо. — Джон сглатывает, касаясь губами моего рта. — Игнорируй.
Кто-то начинает колотить в дверь.
— Эй! — орет глубокий мужской голос. — Натяни штаны на задницу и открой дверь.
Тяжело дыша, мы поворачиваем головы к упомянутой двери.
Руки Джона все еще лежат на моей груди, и я чувствую, как он напрягается прежде, чем скользнуть ими к моим бедрам.
— Гребаные кайфоломы.
Я хрипло смеюсь и падаю на его обнаженную грудь. У меня все еще кружится голова и перехватывает дыхание. Джон прижимается губами к моей макушке.
— Это парни, — произносит он в мои влажные волосы. — Они сами себя пригласили на ужин. Я забыл.
— Догадываюсь, почему, — бубню я, и наступает очередь для его слабого смешка.
— Ебать, — рычит Джон, долго и болезненно. Но ощущение такое, что теперь это случится не скоро. — Дерьмо, дерьмо, дерьмо. — В попытке успокоиться он медленно дышит носом.
Я сочувствую. Но слишком возбуждена, моя киска пульсирует, влажная и оставленная неудовлетворенной. Содрогаюсь всем телом, и Джон бросает на меня укоризненный взгляд, чуть крепче пальцами сжимая мои бедра.
— Не двигайся, — предупреждает он, — или я трахну тебя, пока они будут слушать.
— Это должно было стать угрозой? — спрашиваю, разглядывая симпатичный маленький диск его затвердевшего соска. Появляется желание нежно прикусить его, а потом зализать болезненные ощущения. — Потому что я совсем не против ее исполнения.
Но, несмотря на мою браваду и его страдальческий стон, я отстраняюсь от Джона. Черт возьми, его член выглядит хорошо, такой толстый и потемневший от возбуждения. Он дергается в мою сторону, как будто зовет назад. И я испытываю искушение. Очень сильное искушение.
Дверь снова жужжит с неумолимой настойчивостью.