Доверься мне

— Благородно, Джон, — прерываю я, заливаясь румянцем.

— И это было гребаное совершенство, — парирует он. — Самое лучшее ощущение за долгое время, не могу вспомнить ничего лучше.

Мои колени слабеют, воздух покидает тело с тихим:

— Ох.

— Ага, «ох», — отзывается он сухо и хмурит брови. — И я подумал: «Наконец-то». Наконец-то я пробую и касаюсь девушки, о которой не могу перестать думать. И что происходит? Она соглашается с моими благожелательно настроенными друзьями, которые являются занозой в заднице, что ей стоит притвориться моей девушкой.

Джон пристально смотрит на меня, и я понимаю, что он демонстрировал не ярость, а боль. И я неожиданно начинаю чувствовать себя маленькой и отвратительной.

— Дерьмо, — шепчу, глядя на него.

Кривя рот в горькой усмешке, он ничего не говорит.

— Джон, — я тяжело сглатываю, — прости.

Делаю шаг к нему, но Джон отворачивается, и я смотрю на его плечо, пока он рассматривает город.

— Забудь. Ничего особенного.

— Нет, это не так, черт возьми.

Джон поворачивается.

— Да, именно так, — говорит он, направляясь ко мне.

И не успеваю пошевелиться, как с невероятной легкостью его большие руки подхватывают меня под ягодицы. Я автоматически обвиваю ногами его талию, а руками вцепляюсь в плечи. В два шага он притискивает меня к стене, фиксируя своим длинным, худощавым телом.

— Для тебя это оказалось недостаточно реальным? — спрашивает он, и наши губы едва соприкасаются. Мои веки трепещут, когда ощущаю его теплое дыхание с запахом вина. — Разве ты не чувствовала, как сильно я хочу тебя?

Я ощущаю это сейчас: твердое, толстое доказательство, упирающееся в мою сердцевину. Бедра непроизвольно сжимаются, и он тоже это чувствует. Джон тихонько рычит, и на этом разговоры заканчиваются. Его поцелуй быстрый, жестокий, отчаянный, жадный. Наши губы прижимаются друг к другу, пробуют, покусывают, сосут. Его язык гладко скользит по моему. Облизывает и погружается глубже, поглаживает и берет. Это возбуждает меня, заставляет стонать и хныкать, желая большего от поцелуя, от мужчины.

Джон покачивается напротив меня, пока наши рты трахаются, рукой крепче сжимая мою задницу. У меня кружится голова, и я настолько чувствительна от желания, что ощущаю слабость. Когда он отстраняется, тянусь к нему налившимися и влажными губами. Но он наклоняется и посасывает шею, прихватывая нежную кожу.

— Не хочу прикидываться, Стелла. — Его губы касаются ушной раковины. — Не хочу платить за это. Мне не нужен весь этот театр.

Запускаю руки в его шелковые волосы и творю там настоящий беспорядок. Бедрами потираюсь о прекрасный твердый член.