Ох, не люблю сюрпризов! Да и поединки мне эти ни разу не нужны… Дел по горло. А ну как обосрусь я завтра и укатаю кого-нибудь из родственниц насовсем? Облажаюсь с возрождением? Что тогда? Пешком топать до Срединного Хребта? Или до ближайшего портала. Вроде бы Варрагон ближайший…
Уф. Надо спать. А то так и до полного бреда додуматься недолго…
Камни, выстилающие берег Озера Возрождения, на вид были очень древними. Мне даже показалось, что над ними поработала высокая температура, так сильно в нескольких местах их поверхность была оплавлена. А в одном так и вовсе картина напоминала падения метеорита.
— Это твоя пигалица постаралась, — эфери Габар, увидев мой интерес, с кряхтеньем встала с невысокого каменного бортика, отгораживающего край озера, — ох и устроила она тут свистопляску, дала жара нашим сучкам! Любо-дорого было посмотреть!
— Инфа? А…ну да, звёздный огонь. А чего не поделили?
— Так посвящение же… новообращённая вышла из озера, а тут её и поджидали Ведьмы, присланные Ингар. Посвящение четырёх стихий, всё честь по чести… десятки раз умирала. Упрямая. Но ничего, сдюжила, девчонка.
Мы уже целый час находились со старухой Габар на берегу. Разбудили меня ещё засветло, напоив каким-то сладким отваром с ледяной крошкой, который дал ощущение сытости и какой-то, лёгкости, что ли. Наскоро освежившись влажным полотенцем, напяливал облачение шаранг, когда в мою спальню ввалилась чем-то рассерженная эфери в сопровождении молчаливых чарр.
— Оделся уже? Отлично. Пойдём, тебе надо побывать на месте поединка. Пообвыкнуть, почувствовать струны и Средоточия. Не делать же это во время боя впопыхах?
— Резонно. Ведите эфери, а я уж за вами…
Терпеливо усадив меня в центр площадки в позу лотоса, сама эфери присела на край бортика. Что она там делала видно было плохо. Вроде бы выливала в воды озера какие-то мензурки, доставаемые из бездонной кожаной сумы, через плечо висевшей на сухом теле. Потом в ход пошли пучки сухих трав, также поджигаемые и бросаемые Габар в воду.
Заметив мой интерес, старуха рявкнула, чтобы я не отвлекался.
Я закрыл глаза и попытался вызвать у себя состояние, сопровождавшее меня на тренировках с Ключами. Неожиданно легко нырнул в него, как в омут. С удивлением понял, что нахожусь на первом горизонте без помощи артефактного оружия. Обычная серая хмарь вокруг была расцвечена десятками, да что там! Сотнями струн… А Средоточия? Одно, два, три… Великий Рандом! Да их тут…десятки. Вся площадка светилась лазоревыми бликами, создавая в Астрале точную копию реальной. Проверив собственный резерв, я с удовлетворением отметил, что за считаные минуты моё Средоточие и Сфера оказались полнёхоньки. Тело распирала жажда деятельности. Хо-хо! Да с такой подпиткой я тут дел наворочаю! Пусть меня хоть нашинкуют…
Только вот что они с магией собираются делать? В пылу боя не до сантиментов и благородных жестов. Садану тем же Бичом Воды — останется мокрое место. Корявенький каламбурчик, но какой есть.
Я ещё какое-то время посидел, наблюдая за клочьями серого то ли тумана, то ли ещё какого протовещества Астрала, медленно проплывающего над площадкой и боязливо огибающего струны и Средоточия маны. Потом мне это надоело, и я снова, закрыв глаза, просто пожелал выйти в реал. Получилось! А ведь расту над собой, а? Или это результат лишь особенностей этого места?
— Сияешь, как начищенный золотой, квартерон? — скрипучий голос Габар раздался у меня из-за спины.
— Это просто потрясающее место, эфери! Для владеющего магией настоящее Эльдорадо. Всего несколько минут, и я восстановил резерв. Потрясающе…
— Не радуйся так, квартерон, поединок будет честным и лазейки исключены.
— Это каким же образом? Вы возьмёте с меня страшную клятву на крови?
— Не мы и не клятву… погоди, вон спускается первая из шаранг, что так страстно возжелала твоей крови, Эскул. Никаких сюрпризов. Эфери Будан, кто бы сомневался. Трепещи, квартерон, Золотое Копьё Дальсахры! Великая честь… — не знаю, чего больше было в словах старухи. Издёвки или настоящего восхищения родственницей.
Чарра Будан, спускавшаяся от смотровой площадки дворца Царицы Шаранг, была воплощением смерти. Прекрасной смерти, в облике почти обнажённого тела стройной женщины, перевитого жгутами мышц и сухожилий. Тёмная, почти чёрная кожа Будан блестела в лучах солнца, словно натёртая маслом. А, может, так и было. Туго перетянутая золотистой тканью грудь яростно вздымалась при каждом шаге или повороте, ноздри были хищно расширены, верхняя губа подрагивала, обнажая белоснежные крупные зубы.
ebooksa