Жизнь наладилась, будто ничего и не было, ничего не произошло и не изменилось… Чудно.
– Ты не уедешь? – спрашивала Маруся. – Ты не вернешься в Уразово? Ты меня не оставишь?
– Куда я уеду, – вздыхала Ася, – куда я без тебя.
И Маруся тут же успокаивалась. Ася не обманет, и Ася не бросит. Все бросят, но только не Ася…
Юле повезло, что после ухода Игоря выпала интересная командировка на Сахалин, она долго мечтала там побывать.
Шесть дней в Южно-Сахалинске, два во Владике, как местные называли Владивосток. Эти дни помогли ей отвлечься и устоять на ногах, но, вернувшись и открыв дверь в пустую и темную квартиру, Юля скинула туфли, сняла жакет, села на стул и окончательно поняла, что осталась одна.
А ведь надежда была. Вернется в Москву, а там Игорь.
Но Игоря не было, и следов его пребывания не было – он забрал все, включая любимую чашку. Юля ходила по квартире, открывала ящики и шкафы и удивлялась – следы мужа, а точнее бывшего мужа, испарились как не было. Как будто не жил человек в этом доме, не ел, не спал, не держал свои вещи.
Что ж, спасибо, так легче. Ничего о нем не напоминает. Но какой педантизм, какая тщательность! Спасибо, что избавил от хлопот и все сделал сам.
Юля открыла холодильник и увидела, что он заполнен – сыр, колбаса, огурцы, помидоры. Пачка масла, банка шпрот, хлеб в упаковке – черный, с семечками, ее любимый. Упаковка капсул у кофейной машины.
Покупка продуктов была его обязанностью. Юля это ненавидела. Еще в его обязанности входили стирка, уборка, оплата счетов и все, что касалось бытовых вопросов. Теперь все на ней.
«Фиговой женой ты была, Юля, фиговой. Нетребовательной, но все же фиговой. Ни борщей, ни пирогов, ни глаженых рубашек. Все делал он, Игорь. Как ты без него? – Юля провела рукой по мебели. – Даже пыль вытер, ах ты мой заботливый! А теперь зарасту грязью по самые уши и сдохну от голода. Сейчас, разбежались! Не дождетесь! Жила без него и буду жить дальше». Она легла на кровать и расплакалась.
Одиночество. Тишина. Никаких привычных звуков, которые когда-то ее раздражали: слишком громкая музыка или приемник, телефонные звонки среди ночи из клиники. Ее раздражали и привычки Игоря: он настежь открывал окна среди зимы, обожал соорудить бутерброд среди ночи, оставлял раскисшее мыло в мыльнице. Юля возмущалась: «Неужели так трудно слить воду?»
Ну вот, теперь она от всего этого избавилась.
Как же хотелось завыть.
Юля набрала парижский номер. Ответил низкий хрипловатый приятный мужской голос.
– Андраник? – начала она и торопливо, чтобы он не успел ее перебить, продолжила: – Добрый вечер, меня зовут Юлия, и я ваша дочь. Ваша и Кати Светловой, помните такую?
В трубке долго молчали, потом она услышала:
– Где ты?
– В Москве.
ebooksa