А то эти вечные Гришкины «тише»!
– Люб, будь посдержаннее, – смеялся он. – Не дай бог кто-нибудь позвонит в ментовку! И вместо кино отправимся мы с тобой в обезьянник, как нарушители общественного порядка. Интересно, – он делал серьезный вид, – а какая за это статья?
Быть потише она не могла, не получалось. А он шутил, что это никак не вяжется с ее скромным обликом паиньки и тихони.
Но тут же добавлял:
– Ну да, я забыл: в тихом омуте…
Мама с папой знали про «Любашиного мальчика». Так и говорили: «Интересно, какой он, Любашин мальчик?»
Однажды Люба с Гришей зашли в большую, захламленную и безалаберную квартиру Грачей.
Люба смотрела на все с удивлением.
В длинном и широком коридоре горой была набросана обувь разных размеров: сапоги (неужели с прошлой зимы?), детские сандалии и взрослые ботинки, босоножки, туфли, тапочки. На вешалке висели плащи и пальто, детские куртки и растянутые старушечьи вязаные кофты. На крючке болтались шляпы, кепки, шапочки и платки.
На огромной, метров пятнадцать, не меньше, кухне – Люба таких и не видела – в побитой раковине громоздилась куча немытой посуды, а на плите стояли грязные сковородки и кастрюля с борщом, в которой болтался половник. Остатки хлеба, крошки, фантики, огрызки. Чашки с недопитым чаем, турка с остатками кофе. «Боже мой, – подумала Люба, – если бы мама такое увидела!»
И везде коробки, коробки, коробки. Одна на другой, поперек коридора – попробуй обойди.
Книги навалены повсеместно: и на журнальном столике, и на стульях, и на креслах, на тумбах и комоде. Не дом, а какой-то книжный развал. Или Ноев ковчег!
Посреди всего этого бардака женщина в очках, в рваных потертых джинсах и резиновых пляжных шлепках, в растянутой, явно с чужого плеча, мужской майке, простоволосая, крупная, командует и отвечает всем на все вопросы.
– Таня. – Женщина протянула Любе крупную руку и тут же добавила: – Никаких отчеств, Таня – и все!
Обалдевшая Люба покорно кивнула.
За горами коробок и книг обнаружился и Гришин папа – высокий, худой, лохматый очкарик, копия сына. Вернее, сын копия папы.
– Леонид, – кивнул он гостье. – Но можно просто Леня.
Таня, Леня. Как интересно! А бабушка с дедушкой? Тоже представятся без отчеств?
Но бабушка с дедушкой выясняли отношения в другой комнате.
– Не обращай внимания! – шепнул Гриша. – Семейка у нас еще та!