В школе Люба была хорошисткой. Как говорила классная, «стабильная, но без особых способностей». В десятом классе встал вопрос, куда поступать. Остановились на педагогическом, факультете дефектологии. «У хорошего логопеда всегда будет кусок хлеба», – говорил папа.
Люба поступила легко. В середине августа уехали в Юрмалу.
Она жила ожиданием новой жизни – студенческой.
С Гришей Люба познакомилась у института, где во время перемен гомонили, ржали, перекусывали, курили и просто общались студенты. К ней подошел высокий, худой, сутулый, лохматый и носатый парень. Красавцем его назвать было нельзя, но отличало его что-то милое, теплое, располагающее к общению.
– Григорий, – представился он. – А ты с какого факультета? Я тебя раньше не видел.
Конечно, не видел, Люба была первокурсницей.
– На следующей перемене пойдешь в буфет? – поинтересовался он.
Люба промолчала. Если честно, в буфет она не собиралась, поскольку только что съела мамины бутерброды. Но почему бы не пойти, не выпить чашку чая или кофе?
Ее нового знакомого без конца окликали: «Гриня, Гришан, Григорий, Гриц». Господи, не человек, а какое-то собрание кличек!
К нему подходили девицы и, привставая на носки, чмокали в румяную щеку. Похлопывали по плечу парни, стреляли у него сигареты, жали руку.
Все ясно, этот Гришаня – человек популярный. И фамилия у него обхохочешься – Григорий Грач, одни «г» и «р»! Но что ему до Любы? Странно, ей-богу.
В буфете они не встретились, Гришу она там не нашла.
«Значит, трепло, – подумала Люба, – позвал и забыл. Ну и фиг с ним».
Но на следующий день Гриша ждал ее у входа в аудиторию. В руках он держал букет мелких диких ромашек, растущих во дворе института.
– Это тебе! – улыбнулся он, протягивая ей букет, похожий на веник. – От меня! – уточнил он.
– Да что ты? – хмыкнула Люба. – А я думала, от папы римского!
– Тогда от него, – согласился Гриша, – если тебе этого хочется.
– Мне хочется, – вздохнула Люба, – чтобы человек держал свое слово.
Он покаянно опустил голову:
– Извини. Обстоятельства. Препод задержал, у меня там хвосты с лета.