Перепуганная, мама отвела ее к доктору. Спустя полтора месяца, по чуть-чуть, понемногу, микроскопическими шажками, Катя начала возвращаться к жизни. Помогли таблетки. А когда ее отпустило – поехали в Ригу, где жила мамина школьная подружка Наташа. Тетя Наташа, как называла ее Катя.
В молодости Наташа вышла замуж за рижанина, сначала долго сопротивлялась, но потом уехала с ним в Ригу.
Вскоре они с мужем развелись, но возвращаться в Москву Наташа не захотела. Еще бы – прекрасная тихая Рига, море и дюны, спокойный, сдержанный воспитанный народ. Наташа влюбилась в Латвию и в ее столицу и осталась там навсегда.
Замуж больше не вышла, не захотела, хотя претендентов было полно.
И детей Наташа не хотела, жила одна и была совершенно счастлива.
Кстати, жила она в центре, на улице Яуниела, в полуторакомнатной квартирке под самой крышей. «Мой будуар», – смеялась она. Скорее всего, до революции это была квартира прислуги.
Но как уютно и тепло было в Наташином будуаре! А из маленького овального окошка ее комнаты был прекрасный вид на Старый город.
Катя обожала гостить у Наташи. Пару раз приезжала одна на каникулы, и это было самое счастливое время.
Наташа была абсолютно своей, юной душой и духом, веселой, заводной, стремительной, и юная Катя за ней не всегда успевала.
Почти каждый день они выбирались на взморье. Валялись в дюнах, грызли орешки, ели мороженое и болтали о жизни. В основном говорила Наташа. Ненавязчиво и осторожно учила юную Катю жизни. Та слушала, затаив дыхание.
Наташа рассказывала о своих романах, и все это было так живо, дерзко, иронично и остроумно, что Катя смеялась до слез. Впрочем, и рассказчица не отставала.
После пляжа шли обедать. Конечно, Наташа знала лучшие рестораны и кафе. А после обеда долго пили кофе с пирожными и снова болтали.
Наташа была легкой, ненавязчивой, остроумной и смешливой.
Кстати, работала она на радио ведущей и много рассказывала про известных людей.
Когда Катя с Ольгой Евгеньевной приехали в Ригу, то не узнали свою Наташу: похудевшая, она была нездорово бледна, задыхалась и постоянно присаживалась отдохнуть. Катя видела, что все ей дается с трудом. Но стойкая Наташа продолжала «делать вид» и ни в чем не признавалась.
Уезжали они с тяжелым сердцем, и не зря – через полгода Наташи не стало.
После ее ухода Катя дала себе слово, что больше никогда не поедет в Ригу. Потому что Рига – это Наташа.
Она вздохнула и перевернулась на бок. Проверила будильник, закрыла глаза и приготовилась спать.
Да, день прошел по-дурацки. Но, видя, как счастлива мама, Катя ни о чем не жалела.
Сон не шел, и почему-то было тревожно. Казалось, что она чего-то не сделала, что-то забыла, но что – не вспоминалось.