– Успею, – коротко ответила Алиса.
Она откашлялась и начала.
Нелька слушала внимательно, не перебивая. Когда Алиса замолчала, удивленно посмотрела на нее:
– Да, мать, дела. Но я тебя понимаю.
Алиса глаз не поднимала – ей было страшно. Страшно даже подумать о том, что она сказала соседке, а уж произнести! Но у нее получилось – произнесла. Страшно после этого посмотреть на Нельку – сейчас разозлится да как погонит с пинком. И не дай бог – протреплется. Это будет самое страшное.
Но Нелька не разозлилась и даже не очень удивилась.
– Не дрейфь, подруга! – Она закинула ногу на ногу, закурила длинную черную сигарету, шумно, в лицо Алисе, выдохнув дым, и сказала: – Жизнь – такая штука! Сама нахлебалась, все знаю. Значит, так, слушай внимательно!
Алиса вздрогнула, вытянулась в струну и кивнула. Сейчас решалась ее жизнь.
Нелька объяснила, что у нее клиенты – постоянные.
– Это, знаешь ли, дорогого стоит – постоянных надо заслужить, наработать. Рекомендации, отзывы, то-се. – Было видно, что Нелька очень этим гордилась. Теперь она сама выбирала – с кем можно, а с кем неохота. – Я мечта поэта, понимаешь? – рассмеялась она. – А они все поэты! Нет, правда! Я блондинка, русская женщина в теле. С жилплощадью! Не наглая и не нахальная. Усекла? С моим контингентом быть наглой нельзя – народ они горячий. Ну для начала тебе хорошо бы отожраться. Кому нужны эти кости? – Нелька брезгливо оглядела Алису. – Они ж не собаки, они ж мужики! Тряпки, парикмахер, маникюр – ясное дело. Это вообще не проблема. Сложность вот в чем, девочка: где ты будешь принимать гостей с юга? Остается только гостиница. Да, не очень приятно, знаю. Привести их тебе некуда – вот и терпи. Потом, когда деньжат подкопишь, – снимешь квартиру. Но в гостиницу они соваться не любят – в смысле, с девочками. Там – менты, дежурные и прочая шушера. Всех надо подмазать, со всеми дружить. Противно? Да. Но пока так. А уж потом все будет зависеть только от тебя: есть мозги – будешь жить и своих тащить. Нет? Увы, ничего не попишешь. Не у всех получается, если по правде, не все выдерживают. Думаешь, здесь одна красота? Подарки и бабки? Нет, моя дорогая!
Нелька замолчала, уставившись в окно.
– Здесь тоже… Дерьма хватает. Ты мне поверь! Но мне-то что? Мне не жалко! Все покажу, всему научу! Сама все прошла, не в теории. – И Нелька, откинув голову, захохотала. – Меня-то не учил никто, сама до всего дошла. Так что, считай, тебе повезло.
– Я знаю, – тихо ответила Алиса. – Мне повезло.
Вскоре жалостливая Нелька подбросила ей пару клиентов, и дело пошло.
Через полгода у нее уже были свои клиенты. Только квартиру снять не получалось – не хватало денег. Расходы были огромными: больницы, врачи, лекарства для брата и матери. Теперь ей надо было одеваться, ходить к парикмахеру и косметичке, покупать дорогую косметику и нижнее белье – словом, следить за собой. В гостиницах было противно – под прицелом осуждающих взглядов. Да и менты попадались разные – кто-то хотел не деньгами, а натурой. Алиса стала привыкать к своей новой «профессии» – говорила, что через года два так окаменела душой, что почти забыла, что такое стыд и неловкость. Я ей не верил, понимая, какая она в душе и сколько ей все это стоит. Мать догадывалась, чем она занимается, но молчала. Удобнее было молчать. Появились деньги – появилась надежда вылечить сына.
Вскоре Алиса заметила, что мать стала брезговать ею – тщательно мыла после нее тарелку и чашку. И однажды бросила:
– Только болезнь дурную в дом не принеси, Сонечка Мармеладова!
Господи! И это сказала ей мать! После того, как она пошла ради нее на панель? Эти слова разрубили ей сердце.
Подступило такое страшное равнодушие, что после него уже совсем не было больно, так она говорила. Но я видел, что это не так.
– Зачем ты заговорила со мной у метро? – спросил ее я. – Зачем?
ebooksa