– Определенно. Если бы я тогда знала, целовалась бы с тобой все лето. – Ее улыбка заразительна, глаза искрятся. Сейчас она так напоминает ту, что я знал много лет назад.
Таков и был мой план. После поцелуя той ночью я изо всех сил пытался придумать сотню различных причин снова оказаться с ней наедине. Чтобы это время было только нашим.
Но на следующее же утро родители сели поговорить со мной о том, что приняли решение: через два дня меня отправляют на две недели в футбольный лагерь, а осенью я пойду в новую школу. С тех пор я не видел ни Кэролайн Эббот, ни ее брата, моего лучшего друга. До того самого момента пару недель назад.
– О да, так мое лето бы прошло куда лучше, – с тоской произношу я.
– Да, и мое, – смеется она. – Представляешь, все лето бы вместе провели. Наверное, поцелуи были бы полной катастрофой. Мы были слишком юны и неопытны.
– В конце концов мы бы поняли, что надо делать, – говорю я с лукавой улыбкой.
– Ага, точно. – Кэролайн снова ухмыляется. – Но ты исчез. Картер никогда бы в этом не признался, но он был убит горем. А я злилась.
– Ты злилась? – Тогда я очень сомневался, будет ли кому-то дело до моего отъезда. Обычные мысли тревожного подростка с низкой самооценкой.
– Еще как! За себя и за брата. Не могла поверить, что ты меня поцеловал и… и… просто испарился. Как будто тебя и не было. – Она щелкает пальцами и смотрит на меня. – Что с тобой случилось?
– Родители отправили меня в летний лагерь на две недели и предупредили только за два дня, чтобы я подготовился. А потом перевели в другую школу.
– Так тебя не в интернат отправили?
Я качаю головой. Кэролайн хмурится:
– А почему ты не позвонил Картеру? Или кому-нибудь еще из друзей?
– Я думал, всем все равно.
Она смотрит на меня недоверчиво, и я продолжаю:
– Слушай, мне было четырнадцать, я был потрясен из-за того, что родители без спросу так круто меняют мою жизнь. Они и раньше не интересовались моим мнением, но все же. Я вернулся из лагеря и понял, что никто из друзей не пытался найти меня, не звонил, не искал, не спрашивал обо мне. Я разозлился. Решил, что раз никто из старой школы не будет скучать по мне, так зачем с ними общаться? Поэтому никогда и не выходил на связь.
Я понимаю, что в четырнадцать все кажется чересчур драматичным.
– Мы целовались как безумные, а потом ты перестал звонить. Ты правда думал, что и я тебя забыла?
Наши взгляды пересекаются.
– Да, – выпаливаю я слишком эмоционально. Мы целовались, будучи детьми. Ничего особенного. Но почему этот разговор и мои признания кажутся сейчас такими серьезными?
ebooksa