Миллион поцелуев в твоей жизни

Рен смотрит прямо перед собой, даже не обращая внимания на мое приближение.

– Кажется, что они все время за мной следят. Жутко.

– Я думал, они тебе понравятся. Это же искусство. Столетней давности. – Я останавливаюсь у нее за спиной и вдыхаю ее запах. Испытываю искушение протянуть руку и взять ее за волосы. Намотать их на кулак, а потом притянуть ее к себе для одурманивающего поцелуя.

– Ты прав. Это произведения искусства, но еще они очень печальные. Эти статуи выглядят так, словно готовы сброситься со скалы и умереть страшной смертью.

У меня вырывается смешок, но Рен так и стоит неподвижно. Наверняка она знает, что я прямо за ней.

– Ну вылитая семейка Ланкастер. Мы все точно так же близки к тому, чтобы выброситься в окно навстречу блаженной смерти.

– Вы, Ланкастеры, угрюмые. – Рен прижимает ладонь к стеклу и сразу втягивает воздух сквозь стиснутые зубы. – Как холодно.

– Снаружи еще холоднее.

– Я одета не по погоде.

– Я тоже. – Подхожу еще ближе, так близко, что слегка прижимаюсь грудью к ее спине. – Красивый вид, как думаешь?

Я говорю не о садах, хотя они как раз такие, особенно в снегопад. Безупречный пейзаж ранней зимы.

Но нет, я говорю о Рен. Она такая красивая. Милая. Интересная. Поразительно, как сильно мне нравится с ней разговаривать. Проводить вместе время.

– Красивый, – тихо соглашается она, а затем наклоняет голову, волосы завесой закрывает ее лицо, а я, протянув руку, убираю их в сторону и открываю ее шею. – Что ты делаешь?

– Отвлекаю тебя, – шепчу я и, наклонившись, прижимаюсь губами к ее коже. – Знаю, что ты ценительница красоты. Хотел показать тебе вид, который ты еще никогда не видела.

Рен затихает, но я чувствую дрожь в ее теле. И не думаю, что причиной тому стали холодные окна.

Я снова целую ее в то же местечко, запутываясь пальцами в волосах. Она поднимает вторую руку и теперь упирается в стекло обеими ладонями, и я слегка подталкиваю ее своим телом, пока она полностью не прижимается к нему.

И ко мне.

Рен делает резкий вдох.

– Слишком холодно? – спрашиваю я, уткнувшись в ее кожу.

– Да, – шепчет она. – Но ты теплый.