Миллион поцелуев в твоей жизни

– Я… я так не могу. – Меня раздирают противоречивые чувства. Папин звонок посреди самого страстного момента в моей жизни испортил настроение. Заставил сомневаться в себе – и в Крю. – Я не готова.

– Рен. – Он проводит рукой по волосам, потирая затылок. – Не уходи. Останься еще ненадолго.

– Я должна. Просто… возможно, это была плохая затея. Я не такая, какой ты меня считаешь, Крю. Я слишком боязливая, слишком пугливая. Никогда не занималась ничем подобным.

– Я обещал, что буду продвигаться так медленно, как ты захочешь.

– И ты все сделал безупречно. – Я отвечаю робкой улыбкой, но чувствую, словно могу разрыдаться в любой момент, поэтому отвожу взгляд, не в силах больше смотреть в его красивое лицо. – Мне нужно идти.

Я выбегаю из комнаты и мчусь во мрак, стуча подошвами туфель по бетонному полу. Заметив дверь, открываю ее, и меня переполняет облегчение, когда я вновь оказываюсь в главном зале библиотеки. Я иду между стеллажами, пока впереди не показывается наш стол, и спешно натягиваю пальто. Хватаю рюкзак.

А потом удираю из библиотеки, так громко хлопнув дверью, что, клянусь, слышала, как мисс Тейлор на меня шикнула.

Только вернувшись в общежитие, я отправляю отцу сообщение.

Я: Прости, была в библиотеке, готовилась к проекту. Перезвоню, когда приму душ, хорошо? Тут идет снег, и я промокла, пока возвращалась к себе.

Папа: Все хорошо, Тыковка. Перезвони, когда сможешь. Просто проверяю, как ты.

При виде его ласковых слов и прозвища, которым он называл меня, сколько себя помню, я сразу же разражаюсь слезами.

* * *

– У меня есть новости, – сообщает папа после недолгого разговора и привычных вопросов вроде «как ты?» и «как дела в школе?». Я сижу на кровати после того, как приняла душ и переоделась – как и говорила.

– Какие? – с опаской спрашиваю я, собираясь с духом.

– Мы с твоей мамой… попытаемся наладить наш брак.

Мгновение я молча перевариваю услышанное.

– На этой неделе начнем семейную терапию. Мы хотим, чтобы все получилось. Ради тебя. Ради нас, – говорит он. – Мы не можем взять и сдаться после двадцати пяти лет.

– Не делайте это ради меня, – возражаю я совершенно серьезно. – Речь не обо мне. А о вас с мамой.

– Я знаю, но ты тоже часть этой семьи. Пускай ты взрослеешь и скоро начнешь самостоятельную жизнь, – произносит он.

Почему это похоже на ложь? О, я знаю почему.

– Несколько дней назад ты пытался свести меня с Ларсеном фон Веллером, – напоминаю я. – В надежде, что он станет моим будущим мужем.