Миллион поцелуев в твоей жизни

22
18
20
22
24
26
28
30

Я смотрю на ее созданные для греха губы, которые накрашены насыщенной красной помадой.

– Иди сюда и обхвати ими мой член. Тогда и узнаешь, что я думаю.

Рен со смехом закрывает помаду, ставит ее на комод и неторопливо идет к кровати. Как только подходит ближе, я хватаю ее и притягиваю к себе. Уже готов поцеловать ее красивые губы, но она уклоняется.

– У меня есть план, – едва ли не мурлычет она.

– Какой?

– Я хочу попробовать повторить то же, что делала в прошлый раз. – Когда я хмурюсь, она поясняет: – Я хочу поцеловать тебя. Оставить следы помады на твоей коже. Ты говорил, что этот оттенок будет лучше видно, помнишь?

Я помню. Это она не видела, что еще я для нее приготовил.

– Вперед. – Я развожу руки в стороны и опускаю на матрас, словно беспомощен. Рен снова устраивается на мне верхом. С задумчивым выражением лица касается кольца – ее кольца, – что висит у меня на цепочке.

– Хочешь его вернуть? – спрашиваю я, зная, каким будет мой ответ, если она скажет «да».

Твердое «нет».

Рен медленно мотает головой.

– Вот только не знаю, что скажу, когда меня спросят, где оно.

– Что потеряла его? – И это правда.

Она потеряла его – как и свою девственность со мной.

– Папа разозлится.

– Он разозлится, что бы ты ему ни сказала. Что он сделает, если расскажешь правду? – Я приподнимаю бровь.

– Сорвет его прямо с твоей шеи. – Рен обводит золотую цепочку.

– Я бы не дал ему такой возможности. – Я самодовольно улыбаюсь. Мне по силам справиться с Харви Бомоном. Я его не боюсь. Всю жизнь имел дело со своим отцом и дядями. А эти ребята прикончили бы Бомона одним только взглядом.

– О, какой ты суровый, – дразнит Рен.

– Тебе это нравится.